Закрой глаза – я тут
Шрифт:
– Пойдем в посольство и продлим визу. Знакомые помогут.
– А как маму предупредить?
– Извини, в Россию я ехать не планировал. У нее что, телефона нет?
– Нету. Ладно, позвоню подружке в Москву, попрошу ее.
– На вот тебе денег на первое время. – Он выложил на стол несколько крупных купюр евро.
– Спасибо, мне не надо столько. – Для нее это были огромные деньжищи.
– Сказал – бери. Захочешь, потом отдашь. А завтра вечером приходи к нам в гости. Расскажу про заказ, и пообщаешься с моей семьей. Скажи спасибо Глории, что так все получилось. И учти, если ты нас обманываешь, тебе же будет хуже. – Он оставил деньги за обед, листок с адресом и ушел, пожав ей руку.
Вряд
Теперь у нее была куча денег, и, перед тем как идти в гости, она отправилась за подарками. Долго выбирала и консультировалась с продавцами. Девочкам купила очень красивые заколки, отцу – хорошего вина, а его жене – чудесный букет. И наконец подошла к воротам, ведущим во двор старинного трехэтажного дома в центре Рима, в котором семья художника занимала весь последний этаж. Ее уже ждали. Глория взяла подарки, положила их на круглый столик в прихожей и, по итальянскому обычаю, несколько раз чмокнула Киру в щеки. В огромном зале был накрыт стол на пять человек. Кира немного оторопела от такого великолепия – фарфоровой посуды, серебряных начищенных приборов, хрустящих белых салфеток, ваз с огромными свежими букетами (ее цветы, кстати, поставили на середину стола) и маленьких очаровательных антикварных вещиц, в продуманном беспорядке расставленных по всем поверхностям, от огромной люстры, стульев с гнутыми ножками и мягкими бархатными спинками и прекрасных картин, развешанных по всем стенам.
Сестры быстро поели, и им разрешили удалиться. За ужином вели светскую, непринужденную беседу. Глория расспрашивала ее с помощью мужа о работе в Москве, предлагая все время что-нибудь из еды. Было видно, что ей на самом деле интересно. Да и отцу тоже. Наконец подали десерт, и когда все вышли из-за стола и сели в садике на крыше, отец предложил поговорить о работе.
– Есть вилла, в которой надо расписать спальню. Я расскажу, как это делается, какие технологии, какие краски нужны. Покажу тебе фотографии дома. Сюжет придумаешь сама. Надеюсь, раз ты моя дочь, с фантазией у тебя все в порядке. Походишь пару дней по музеям. Вдохновишься. Сначала можно здесь. Потом поедешь во Флоренцию. Из Флоренции поедешь на такси. Вилла далеко в горах. Но, думаю, ты доберешься. До этого мы с тобой все обсудим и оформим доставку красок и прочего в ближайший город. Платят за заказ хорошие деньги. Меньше, конечно, чем мне обещали, но для тебя все равно ощутимые. Проект, думаю, месяца на три. Ну что, возьмешься?
Конечно, ей было страшно. Сразу такой заказ. Но она и не подумала отказываться и даже не стала брать время на размышление. Согласилась сразу.
– Ну и славно. Я позвоню заказчице и обо всем с ней договорюсь. А то она уже заждалась меня. Завтра утром пойдем в посольство. Пока сделаем рабочую визу, ее сразу не поставят. Но выдадут тебе бумагу, с которой можно будет передвигаться по стране.
Вечер подошел к концу. Кира шла в гостиницу пешком, совершенно счастливая, и светилась аурой радужных планов. Как резко перевернулась вся ее жизнь. Из отеля она позвонила Лерке и попросила ее при возможности предупредить маму, что задержится здесь надолго. Подруга была ужасно рада.
Дементий же, сидя в кресле перед камином и куря сигару, подумал, что очень удачно подвернулся этот заказ и повезло, что девочка явно неплохо рисует. У него как раз появится время все обдумать, пока она будет сидеть в этих горах. Подошла Глория:
– Ты знаешь, она мне понравилась.
– Да, вроде неплохая девочка.
– Скажем девочкам, что у них появилась сестра?
– Пока подождем. У нас будет на это достаточно времени. – Осознать по-настоящему, что это его дочь, он пока не мог, хотя все на это указывало.
После посольства Кира поехала с отцом в офис. Там долго смотрела фотографии дома. Ходила по музеям. Постепенно стал вырисовываться сюжет. Она хотела изобразить нечто лесное, мистическое, с цветами, птицами, в стиле папы, и с каким-нибудь секретом, пока не знала каким. Отец принимал участие в обсуждении и давал ценные советы. Они купили кучу книг, кистей, грунтовки, разные краски, в основном все оттенки зеленого. Еще красного, серого и голубого. В старой вилле, в спальне с высокими потолками и окном, выходящим на обрыв, под которым расстилались глухие леса, должна поселиться тайна.
21
Лето. Рим. Ада
– Дорогой, как же ты плохо выглядишь! – Ада осталась довольна результатом. Несчастный, усталый, голодный, униженный и разбитый. Надо же, у него не оказалось с собой и ста евро. Нищий журналистишка. А с ее деньгами, видно, совсем расслабился. – Ты без багажа?
– Его украли.
– Ну зачем же я выключила телефон! Я работала. Всегда его выключаю, чтобы не отвлекаться. Сам знаешь, творческий процесс не терпит вмешательств.
Сели в машину. Ада захотела его поцеловать и почувствовала резкий запах перегара.
– Porca vacca! [7] Когда ты успел?
– Да была с собой бутылка водки, в подарок, на всякий случай.
– Ты заявил в полицию о пропаже чемодана?
– Нет, и не хочу. Нет никаких сил.
– А я очень рассчитывала на твои силы. – Она стала расстегивать его рубашку.
– Ты что, хочешь здесь, прямо на парковке? Кругом же люди.
– Дорогой, я очень соскучилась по тебе.
– Ада, я тебя умоляю, только не сейчас. Я ни на что не годен.
7
Свинячья корова! (итал.)
– Значит, ты не скучал по мне?
– Скучал.
– Если бы это было так, ты бы не думал об усталости. – Она зло посмотрела на него, резко дала по газам и, задев чужую машину, рванула с парковки. Дима еле сдержался, чтобы не блевануть прямо в салоне.
Они молча мчались по шоссе. Ада, похожая на разъяренную фурию, ехала очень опасно, но он не находил в себе сил, чтобы что-то сказать ей. Дима только подумал: «Наверное, стоило поменять билет, кажется, я попал». Развивать эту мысль не позволяло состояние, близкое к коме, на душе стало невероятно тревожно.
Ехали по Риму. «Никак не хочет встречать меня Вечный город с распростертыми объятиями. То без денег и с бодуна, то рядом с безумной бабой. Ну ничего, мы попробуем с тобой, город, договориться. Ты привлекательный, и я чертовски привлекательный…» Немного поплутали по центральным улицам и затормозили перед старинным домом приглушенного терракотового цвета, классическим образцом римских домов XVII–XVIII веков. Никаких украшений, все скромненько и со вкусом. На окнах деревянные ставни. Ада нажала кнопку на пульте, старые ворота медленно отворились, и она запарковала машину в уютном дворике. Они молча прошли по старым плиткам, на которых стояли большие кадки с пальмами и бугенвиллеями, к подъезду и поднялись на второй этаж. Из сумрачного холла Ада прошла дальше, а Дима сел прямо здесь на большой старинный сундук, прислонился к стене и закрыл глаза. Через несколько минут в него полетело полотенце.