Закрученный
Шрифт:
— Когда ты собираешься рассказать мне, что ищешь? — спросил он.
— Когда перестану хотеть вырвать твою трахею. То есть никогда.
Он покачал головой в насмешливом отчаянии. Это трудно устроить, пока он, блин, улыбается.
— Безжалостная Мэри Энн. Безжалостная. — Он так раздражал. Она встречалась с ним несколько месяцев, а потом бросила, как использованный презерватив, когда узнала, что он изменял ей с ее лучшей подругой Пенни. И Пенни теперь ждала от него ребенка.
Она простила ее и продолжала с ней созваниваться.
Слова подруги звучали в ее голове.
— Боже ты мой, Мэри Своевольная, — проскрипел голос Пении на линии. — Он похож на живого мертвеца. Он даже на работу уже не ходит. Просто сидит дома. Я заглянула в окошко прошлой ночью, а он уставился на твою фотографию. Знаешь, я тверда как скала, если так можно сказать о девушке, но даже я дрогнула.
«И я, — подумала она. — Но ничего не могу поделать. Я спасаю ему жизнь». Она освободила его от приказа мстительной феи никогда не покидать свою комнату и игнорировать все, что происходит вокруг. Этого должно быть достаточно. Пусть лучше будет подавленным, чем убитым.
Теперь самое время подумать о другом. О чем она думала до этого? Ах да. О Такере.
Зачем, зачем, зачем она убедила Эйдена, Райли и Викторию спасти ему жизнь, когда вампиры пользовались его телом в качестве закуски? Если бы не она, он был бы мертв и не смог пырнуть Эйдена в сердце.
Довольно странно, что Такер сам сознался в преступлении. Он даже плакал, пока говорил. Конечно, она не простила его. Может быть, когда шок пройдет. А может, и нет.
— То, что ты сделал с Эйденом, было безжалостно, — произнесла она мягко.
Он побледнел, но все равно не ушел.
— Я говорил. Меня заставил Влад.
— И как мне узнать, не следуешь ли ты приказу Влада следить за мной и докладывать ему?
— Я же сказал, что нет.
— А ты известен своей честностью и порядочностью?
— Сарказм — ужасная вещь, Мэри Энн. Слушай, я сделал то, чего он хотел, и сбежал. С тех пор я не видел и не слышал его.
Слова «не слышал его» заставили ее задуматься. Она знала, что Такер слышал Влада, как будто тот стоял рядом и шептал, хотя по факту этого не было.
Возможно, Такер говорил правду, но опять же, может, и нет.
Суть в том, что Влад мог нашептать ему в любой момент утащить ее домой, убить, похоронить, и Такер без всяких сомнений повинуется.
Рисковать не хотелось, поэтому она сказала:
— Меня не волнуют твои причины или то, что ты отчаянно бежишь от главного вампира. Факты таковы: ты обидел Пенни, ты ударил Эйдена, и от тебя одни неприятности. Было бы глупо доверять тебе.
— Тебе не нужно доверять мне. Просто используй меня. И скажу в свою защиту: Эйден еще жив. Я чувствую его притяжение.
Она тоже чувствовала, и это была единственная причина,
Как и Эйдена, жизнь кроила его иначе, чем ее. Пока она росла в комфортной атмосфере родительской любви, он рос в холодных, бесчувственных стенах психиатрических лечебниц, врачи только накачивали его таблетками, которые он не хотел и не любил принимать.
Врачи решили, что он сумасшедший, не пытаясь докопаться до истины. Правда же была в том, что Эйден был паранормальным магнитом. Все, что имело сверхъестественные способности, тянулось к нему, и их силы, какими бы они ни были, увеличивались.
Мэри Энн, напротив, подавляла сверхъестественное и ослабляла силы.
По этой причине Такер и приклеился к ней. Рядом с ней темные желания его демонической натуры сглаживались и даже пропадали. Ему это нравилось. На самом деле, он встречался с ней именно поэтому.
Не потому, что она привлекала его, а потому, что ему нравилось чувствовать себя нормальным.
Совсем нелестно.
— Смотри, — продолжил он. — Я ведь помог тебе, так?
Она отказывалась признать это, но да, последние несколько дней он помогал ей. Ей все еще хотелось, чтобы он был плохим.
— Райли был близко, но я создал иллюзию, спрятав тебя. И он прошел мимо.
Не заглатывай наживку и даже не смей думать о Райли! Райли, который, скорее всего, был… проклятье! Она поджала губы, продолжая сохранять молчание.
Такер вздохнул.
— До чего упрямая девчонка.
И хоть она пыталась остановить их, мысли о Райли продолжили переполнять ее.
Райли догоняет ее в ночь, когда она узнала правду о матери. Райли ловит и несет ее в машину. Райли целует ее.
Утешает ее. Он и сейчас утешил бы ее, если бы она разрешила. Но как бы она ни хотела его увидеть, она не могла. Определенно она навредит ему и, вполне возможно, убьет.
На самом деле, прошлый раз, когда он прошел мимо, не догадываясь, что она прямо там, скрытая иллюзией Такера, чуть не убил ее.
Она любила этого парня настолько, что была близка к тому, чтобы отдать свою невинность. Даже дважды. И оба раза он останавливался, желая убедиться, что она готова, что не пожалеет о случившемся.
Что она с ним, потому что хотела, и ни по какой другой причине.
Теперь она жалела, что они этого не сделали.
Уйти от него — ладно, но бежать как можно быстрее — было сложно. До сих пор сложно. Второй раз еще сложнее. Как легко было бы позвонить ему и попросить забрать? Больше, чем легко. И он бы сделал это. Встретил бы ее там, где бы она попросила, сжал в объятиях и увез в безопасность. В этом весь он.