Закрученный
Шрифт:
В его картине мира это могло быть одно и то же.
— Да, — она смягчила тон, — но я боялась причинить тебе вред.
— Как мило, Мэри Энн, — сухо сказал Такер. — Очень мило.
Они сделали вид, что не слышали.
Райли замер. Затем он отложил тату-машинку и потянулся к ней. Его пальцы провели по ее подбородку, лаская. Мэри Энн не собиралась, но поддалась прикосновению этих знакомых мозолистых рук, закрывая глаза. В это мгновение они были одни в целом свете.
Она вдыхала его, притворяясь,
Они бились в конвульсиях, их кожа бледнела… бледнела… пока они не стали белее мела, напоминая хэллоуинские декорации. Под их глазами залегли темные круги, их губы потрескались, они кричали. И кричали, и кричали, и кричали. Невыносимая боль.
— Мэри Энн.
Наверное, он почувствовал, как она окаменела. Ее ресницы распахнулись, и она увидела, как Райли обеспокоенно хмурится. Обеспокоенно. Нет-нет-нет.
— Я сделала это с тобой? — выпалила она. Могла ли она его опустошить, хотя бы на капельку?
— Я в порядке. Ты ничего мне не сделала.
Значит, он беспокоился за нее. Она расслабилась, но совсем слегка. Почему он такой замечательный?
— Ты ведь скажешь мне, если я сделаю?
— Конечно, я же не из молчаливых терпил.
Нет, не из них. И она всегда его любила за это.
— Как ты? — спросил он. — Ты хорошо… питаешься?
— Пока нет. Все это время я жила за счет моего чрезмерного злоупотребления, но чувство наполненности проходит, — призналась она. — Я очень скоро проголодаюсь.
— «Очень скоро» еще не сейчас. У нас есть время.
Время, чтобы побыть вместе, имел он в виду. Время до того, как ей можно будет начать волноваться.
Когда же он поймет? Она всегда волнуется.
— Просто закончи символы, — сказала со вздохом.
— Хорошо. Но мы еще об этом поговорим.
«Нет, не поговорим», — но не сказала этого вслух, и спустя несколько часов она стала счастливой обладательницей шести новых символов.
— Секси, — прокомментировал Такер, поигрывая бровями.
— Напрашиваешься, чтобы я выколол тебе глаза? — резко бросил Райли, пока упаковывал инструменты и запихивал их обратно в сумку.
— Ладно-ладно, — Такер поднял руки, сама невинность. — Она выглядит отвратно.
Отвратно?
— Спасибо, предатель.
Такер пожал плечами, не пытаясь извиниться.
— Мы пытались замутить, не получилось. Теперь я не буду пытаться сложить свои яйца в твою корзину, а то рискую, что их разобьют молотком.
Так. Он реально про свои яйца? Потому что вот это отвратно.
Тем
— Тебе тоже не грозит сложить свои яйца в мою корзину, — уведомила она его.
Он тоже пожал плечами.
— Потом ты будешь говорить иначе.
— Просто… просто держи свои губы подальше от меня!
Если он ее поцелует, все стены рухнут, как всегда было. Его рот был ее слабым место, и все тут.
Он одарил ее улыбкой с секретом — в ней таилось обещание, что как только они останутся одни, он окажется на ней. И ей это понравилось. Она вздрогнула. Нельзя оставаться наедине с волком!
— Я ничего не говорил о поцелуях. Разве нет?
— Фу, просто фу, — Такер прикинулся, что его тошнит. — Хватит флиртовать перед невинным свидетелем.
— Сомневаюсь, что ты когда-либо был невинным, — сухо заметила она.
— А ты не должен быть сейчас где-то еще? — резко спросил Райли. — Например, со своей беременной подружкой?
Пенни. Мэри Энн не звонила сегодня и задумалась, вдруг девушка все еще сидит скрученная над туалетом, изрыгая свои внутренности.
Мэри Энн вспомнила, как Такер пришел к ней, умоляя помочь ему, чтобы он мог пережить то, что сделал с Эйденом. Тогда он уверял, что чувствует себя «правильно» только рядом с ней, что он может побороть свои темные мысли, если она рядом. Он тогда выглядел совершенно раздавленным, и впервые с того момента — сейчас тоже.
— Пенни будет лучше без меня, — сказал он без единой эмоции.
— Ну, твоему — вашему — ребенку не будет. Он наполовину демон, и Пен нужна будет помощь с ним.
Его бледный раздавленный вид сменился румянцем предвкушения.
В самом ли деле… мог ли он… любить Пенни и хотеть этого ребенка? Может, часть его мечтала об этом. Но, возможно, он также знал, что его присутствие разрушит их жизнь сильнее, чем его отсутствие. Его темная натура могла бы спровоцировать его совершить то, о чем он будет жалеть всю оставшуюся жизнь.
Мэри Энн знала это чувство. Каждая минута без Райли убивала ее. Она скучала по нему с каждый днем все больше — даже когда он был рядом — но она бы сделала все, что угодно, абсолютно все, чтобы защитить его.
— Так ты уже закончил с Мэри Энн? Скажи, что да. Потому что теперь моя очередь, — сказал Такер, потирая ладони второй раз.
Райли фыркнул.
— Ага, конечно.
— Эй, я тоже не хочу быть проклятым. И я вообще-то ценный член этой команды.
— Наше понимание слова «ценный», видимо, сильно отличается.
Такер задумчиво потер подбородок.
— Как и понимание слова «перевертыш». Для тебя оно, вероятно, означает того, кто может менять обличья. Для меня оно означает ублюдка.