Закруглённая стрелка

Коба Кирилл

– Ты видел «сториз» Аленки с Глебом?

– Ещё не успел. Пришел, разделся и помыл руки. Сделал нам чаю, сижу, вот, потягиваю его с коньяком. Ничего не хочу смотреть. Точнее, пожалуй, я хочу любоваться только тобой!

– Успеешь, – она ухмыльнулась. – Они сегодня в Вегасе! Глеб возле рулетки, ставит на красное чётное и выигрывает! – Эля включила жестикуляцию. – Представляешь?! Потом они запилили прямой эфир, показали, как устроено казино изнутри, ну самое их известное, я забыла название…

– Какой-то там … Grand вроде?

– Да, да,

точно! Не так давно смотрели фильм, где оно там мелькало.

Эля взяла телефон и продолжила говорить про друзей.

– Вот видишь! А сейчас они спустятся на лифте…

– Слушай, классная шляпа у него! Надо ему сказать, пусть привезет мне из Вегаса. – Я мысленно представил ее на своей голове.

– Смотри, какой я у тебя сексуальный ковбой!

Мы засмеялись.

– Я думаю, они тебе что покруче привезут! Ты лучше посмотри, какое платье у Аленки.

Алена стояла возле какого-то автомата и проигрывала пару фишек в довольно коротком платьице, обтянувшем ее бёдра.

– На тебе оно смотрелось бы лучше и сексуальнее!

Я подошёл к Эле и обхватил ее за талию, нащупав голое тело под полотенцем. Мы поцеловались снова. Эля взяла свою кружку со столешницы и отпила немного.

– А чего это ты мне коньяка не добавил, м? – она пододвинула свою чашку ко мне, присела за стол и принялась за крекеры с сыром.

– Надеюсь, Глеб там все не проиграет, а то будет опять говорить: «Это потому, что тебя не было рядом!»

– Да вроде он перестал винить в проигрышах тебя?

– Не поверишь, не перестал! Гордея-то с кем ребята оставили, не спрашивала? – я вернул ей чашку с уже добавленной – скорее для аромата – порцией коньяка.

– С родителями Алёнки. В субботу с утра они прилетают, потом заедут домой, оставят вещи и потом к тебе на праздник.

– Я тебя умоляю, только не говори, пожалуйста, это слово – праздник! День рождения или что-то другое. Ну прошу тебя!

– На твое, – Эля выдержала паузу, – двадцативосьмилетие! – она повторила это так сексуально, но не наигранно, на грани, что я захотел ее прямо сейчас. Прямо на столешнице.

– Так лучше, – я взял пачку кофе со стола, дабы отвлечь себя от мыслей о сексе, и начал читать упаковку. – Состав: 100-процентная арабика, степень обжарки средняя, регион – Центральная и Южная Америка, высота произрастания 1300–1800 м. Обладает легкими вкусовыми оттенками сливочной карамели и горького шоколада, обжаривается в Москве.

– О, пусть ребята нам кофе привезут из Штатов, – я отвлёкся от чтения упаковки. – Ну правда же! У моего знакомого с работы мама привозит этот бюджетный растворимый, ну так мы сравнили его с ребятами с тем, что продают у нас, – небо и земля! А представь, если зерновой притащат. Мы даже типа эксперимента делали. Две кружки подряд. С местным и отечественным.

– Тебя разве это удивляет?

Я покачал головой. Нечего было тут добавить. И мы оба погрузились в листание лент соцсетей. Так прошло минут пять, пока Эля снова не начала разговор.

– Послушай

Егор, не забудь завтра позвонить в лофт, еще раз напомнить им про бэклайн. Они просили позвонить за день до мероприятия, помнишь? У меня совершенно не будет времени на это. Мне нужно встретиться с Еленой Вадимовной насчет съемки от парикмахерской, составить график съемок на март, а потом съездить и забрать из ателье свою парку и много чего еще.

– Да, я помню, помню, малыш.

– Нет, Егор, запиши где-нибудь себе, я знаю, ты можешь забыть! И придется мне опять звонить. Поставь напоминалку на телефоне, будь добр.

– Ты же мне все равно напомнишь? Ты мой лучший будильник и ежедневник! – я засмеялся

– Дорогой, раз ты сам напомнил, ты не забыл глянуть в почтовый ящик?

Вот так она любит резко рубить.

До этого вопроса я уже весь был только в телефоне и с головой погрузился в последние новости моих знакомых. Я уже и позабыть успел о конвертах. Эля тоже просматривала чьи-то «сториз».

– Ах, да! Конверт, точно, сейчас принесу! – я встал, прошел с кухни в прихожую, взял два конверта с обувницы и вернулся за кухонный стол.

– Вот этот толстенький тебе, а второй мне. – Эля выхватила из моих рук свой.

– Ну наконец-то! – приговаривала она, открывая конверт. – О, ты помнишь, помнишь мою посылку в Калининград, которую я подготавливала к Новому году, участвуя в проекте «Тайное поздравление»? Мне выпал Калининград, а я попала какой-то питерской девчонке. Так вот, ты ходил на почту отправлять, аж в декабре, и теперь мне приходит ответ, а сейчас февраль заканчивается, хотя я списывалась с этой девочкой из Питера в Инсте, и она сказала, что отправляла мне тоже в конце года.

– Вот так работает наша почта. Видимо, в снегах застряли или что у них там еще бывает?

Теперь мы переключились на открытку, оставив телефоны на столе напротив каждого из нас. Эля достала ножницы из верхнего ящика столешницы и надрезала место склеивания. На открытке акварельными тонами был нарисован ночной зимний город, с его рождественским светом, большими разноцветными шарами и гирляндами на ёлке, похоже, что эта ель красовалась на центральной площади города.

– Какая красота, Егор! Интересно, это она нарисовала сама?

– Да, неплохо, – протянул я.

Из окон уютных домиков проливался теплый свет от вечерних ламп, горящих будто бы вполнакала. Идет снег – крупный, подсвеченный желтоватым свечением, видимо, город жил ожиданием нового года, или новый год тут ни при чём, может, Рождество, темные и оранжево-красные оттенки усиливали всю картину зимнего праздника. На обратной стороне открытки красивым каллиграфическим почерком было написано маленькое послание: «Счастья в Новом году и всяческих благ, с любовью Дарья Н.»