Закрытая школа. Противостояние
Шрифт:
– НКВД и КГБ долгие годы успешно с этим справлялись, – устало ответил Князь.
– Допустим. Но они не в школе, – упрямо сказал Володя. – Если и были тут в советские времена, сейчас их давно след простыл.
– Ну конечно. Сами ушли, а ценности на миллионы долларов оставили, – усмехнулся Князь. – Ты же сам нашел хранилище. Можешь не верить мне, но своим-то глазам ты можешь верить?
– Стоп. Вы хотите сказать, что… – медленно произнес Володя, для которого все кусочки мозаики только сейчас встали на свои места, – Сергей Андреевич Крылов – это немец? Фашист?? –
– Ты же видел его кольцо, – устало напомнил Князь. – Из-за них погибли твой дед и отец. Лаборатория нуждалась в финансировании. И они придумали безотказную систему «Список волка»: людей, владевших ценностями, арестовывали как врагов народа, имущество реквизировали в фонд лаборатории, а детей сдавали в спецприемник на опыты.
– Значит, всю мою семью уничтожили ради опытов этих нацистов? – уточнил Володя, заиграв желваками на скулах.
– Твои близкие – не единственные жертвы. И список растет. Эти люди не остановятся, если их кто-то не остановит, – внушительно заключил Князь, следя проницательным взглядом за реакцией Володи. Володя тогда ничего не ответил, ему нужно было время, чтобы обдумать эти неожиданные для него сведения, осознать их.
Теперь, вспомнив тот разговор и поняв наконец, что он не вправе игнорировать полученную информацию даже во имя собственного счастья с Марией, своей любимой женщиной, Володя отложил нож и решительно вышел из кухни. Он пошел в часовню, где обнаружил Веру, только что нашедшую бункер.
Она медленно шла по ритуальному залу, внимательно осматривая стулья, проводя пальцами по инициалам на их спинках, словно желая удостовериться, что все это происходит с ней на самом деле.
Дернув за рычаг, Вера с изумлением увидела, что с потолка спустился нацистский флаг, развернувшись во всю стену. Вера в шоке смотрела на него, не в силах поверить, что этот флаг – вовсе не плод ее разыгравшегося воображения.
– Это что, местный филиал музея нацизма? – напряженно спросил Володя.
Вера обернулась на его голос, с трудом скрывая довольную улыбку, вызванную его приходом.
– Я знала, что ты придешь, – ответила Вера.
– Как ты нашла этот уютный уголок? – с отвращением спросил Володя, осматриваясь.
– А как ты нашел меня? – парировала Вера.
– У меня свои методы, – отрезал Володя, глядя ей в глаза.
– А у меня свои, – нашлась Вера и дружелюбно завершила неуместный спор: – Я думаю, что мы сработаемся.
Все это время Анна пыталась дозвониться до Никиты, но неизменно натыкалась на автоответчик. «Привет, братишка. Извини, если вдруг разбудила тебя. Просто хотела сказать, чтобы ты не переживал за меня. Перезвони мне, как только сможешь. Я люблю тебя», – продиктовала Анна сообщение.
Глупая женщина! Такая красивая и такая глупая!
Злобно глядя на Анну, Она чувствовала, что что-то пошло не так.
Звони! – приказывала Она. – Ну же, звони еще!
Ее
Звони! Звони!!!
В этот момент Никита лежал один в своей палате на больничной койке. Судя по безмятежному выражению, застывшему на его лице, можно было подумать, что он спит. Одна его рука свесилась с кровати, с ее запястья медленно капала кровь. Возле койки на полу образовалась уже целая лужица.
Благополучно добравшись до школы, ребята шли по учебному коридору. Навстречу им попалась Соня – девушка-эмо, безответно влюбленная в Максима. Она неизменно досаждала Максу своими призывами быть более миролюбивым, поскольку тяжелые мысли портят его ауру. Вот и сейчас она остановилась, глядя на него с влюбленной тоской, однако ребята даже не заметили ее, торопливо пройдя мимо.
Поднимаясь по лестнице, Даша наконец решилась спросить у Андрея:
– Где ты взял пистолет?
– Это пистолет Анны, – удрученно ответил Андрей, приподняв свитер и демонстрируя рукоятку пистолета, засунутого за ремень. Пристально глядя в глаза ребятам, он с трудом признал: – Вы были правы, она с ними.
Ребята с сочувствием смотрели на него, понимая, как нелегко ему было признать факт предательства Анны. Андрей, выглядевший подавленным, пошел в комнату старших мальчиков, непрерывно думая об Анне, вспоминая ее ласковую улыбку и такую нежную, бархатистую кожу. Эти светлые воспоминания постепенно вытеснялись другими, тяжелыми, гнетущими – о ее вранье, ежедневном, наглом, глаза в глаза.
В это время ничего не подозревающая Анна проводила урок рисования с младшими детьми в библиотеке. Сидя за столом, Надя рисовала свою семью так, как она себе ее представляла: взявшись за руки, возле школы стояли она, Андрей, Виктор, Алиса и Митя. Над ними ярко светило солнце. На солнце Надя жирно начертила свастику, старательно срисовав ее с герба школы, расположенного над камином.
Глава 3
Живые мертвые
Лиза на заднем сиденье машины с интересом смотрела в окно: было раннее утро, машина летела по лесной дороге, деревья по обе ее стороны склонились под тяжестью снега, словно придворные, приветствующие прибывающую в сказочный дворец принцессу. Лизина мать беспокойно ерзала на переднем кресле, отец за рулем сосредоточенно смотрел на дорогу.
– Не пойму я тебя, Лиза, сколько лет дома училась, а тут вдруг – в школу. Да еще и в пансион. К чему эти сложности? – тревожно спросила Лизина мама и кинула взгляд в окно, от мелькавших за окном деревьев у нее сразу зарябило в глазах.
– Ей необходимо общаться со сверстниками, социализироваться, – объяснил отец доходчиво.
Когда они въехали в ворота школы, Лиза вышла из машины и огляделась. Ее глаза, имеющие красивый изумрудный оттенок, особенно пристально посмотрели на школьное крыльцо: ей было уже знакомо это место. Впрочем, ее родителям об этом знать было совсем не обязательно.