Закрытая школа. Противостояние
Шрифт:
Подойдя из-за спины Ромы к окну, Она недовольно поморщилась, увидев, что Даша болтается и все никак не упадет! Взявшись за штору, Она со всей силы дернула ее, штора натянулась, раздался треск, и Даша с криком полетела вниз.
Выглянувший в окно Рома увидел Дашу, неподвижно распростертую на снегу. Зажав рот руками, Рома осознал, что натворил, и стремглав кинулся в свою комнату за курткой.
Даша лежала на снегу без движения, на ее виске была кровь. Рома подбежал к ней, похлопал по щекам, умоляя
Рома попытался нащупать пульс на ее шее. Не сумев, он ударил кулаком землю, в отчаянии прошептав: «Черт! Черт!» – посмотрел по сторонам, затем обернул тело Даши в сорванную ею во время падения штору и потащил по двору.
Затащив тело Даши в лодочный сарай, он спрятал его в дальнем углу, закрыв досками и старыми тряпками. Всхлипнув и кинув в ее сторону прощальный взгляд, он ушел.
Не подозревая о трагедии, разыгравшейся в школе, Галина на кухне продолжала свой обычный обход. Она нашла куртку, перекинутую через спинку стула, сильно пропахшую костром, и тут вспомнила, что эта же самая куртка лежала рядом с сидящим на ящике в кладовке Денисом. Галина тогда спросила его, где он будет прятаться от Тамары: под ее кроватью или в лесу под елкой, на что Денис, не задумываясь, ответил, что под елкой не так уж плохо.
Это могло означать только одно… И Галина не мешкая вышла из кухни. Когда она подошла к землянке, скрипя покрытой коркой снегом, то глубоко вдохнула, собираясь с духом, и вошла. Первое, что она увидела, – это направленное на нее дуло пистолета. Медленно подняв взгляд, она ошарашенно произнесла:
– Паша?.. Я чуть богу душу не отдала, когда тебя увидела.
– Я сам от неожиданности чуть в вас не пальнул, – признался Павел, убирая пистолет.
Галина вошла, и смутившийся Павел немедленно предложил ей чай. Пока Денис рассматривал снаряжение Павла, выданное Князем, – армейский бинокль, прибор ночного видения, фотоаппарат, – Павел рассказал Галине, как остался в живых и что за расследование ведет сейчас, скрываясь в землянке.
– В тюремной больнице я и суток не пролежал – боялись, что меня там добьют. Заплатили, кому надо, оформили смерть от травм, несовместимых с жизнью…
Галина покачала головой, словно все еще не могла поверить, что Павел жив. В печурке потрескивал огонь. Денис протирал замшевой тряпочкой линзы бинокля.
– В общем, спасли, перевезли в частный дом. Я там четыре месяца провалялся, пока все переломы не зажили… Попросили, чтобы я пожил тут недолго, кое за кем присмотрел.
– Только не говори, что за популяцией белок, – саркастически отозвалась Галина, покосившись на снаряжение Павла. Заметив, как Павел напрягся, она пояснила: – Да не дергайся ты, я все знаю. И про немцев, и про подземелье. Виктор вел свое расследование. Перед самой смертью все мне рассказал.
– Я так и не простился с ним, – с сожалением сказал Павел. – Даже не знаю, где его могила, – помрачнел он.
– Никто не знает. Нам не отдали тело, – скорбно сообщила Галина. – Боялись, наверное, что мы потребуем эксгумации.
Посовещавшись, Павел и Галина решили, что детям лучше пока остаться в землянке. С тем Галина и ушла, бросив напоследок тоскливый взгляд на Дениса, возившегося с прибором ночного видения.
В
– Мы могли бы попробовать освежить твою память парой-тройкой инъекций, но я боюсь сделать только хуже… – сказал Колчин смотрящему на него исподлобья Авдееву. – У тебя внутричерепная гематома на месте ушиба. Нужна операция.
– Зачем вы похитили мою жену? Что вам от нее надо? – с вызовом спросил Александр.
– Ты сам настаивал, чтобы Наташу привезли сюда, – развел руками Колчин, – потому что ты возглавлял операцию «Прометей», собственно ты ее и разработал. До того, как ты потерял память, мы с тобой были союзниками. – Колчин улыбнулся. – Ты работал на меня, Саша. И женился на моей дочери по моему личному указанию. Ты прекрасный зять. Наташа любит тебя, у меня замечательные внуки.
– Я вам не верю, – растерянно сказал Александр.
– Зачем мне врать? – усмехнулся Колчин. – Память может вернуться к тебе в любой момент. Нам очень важно, чтобы ты рассказал о Прометее. Ты единственный, кто видел его в лицо, – Колчин пристально посмотрел Александру в глаза.
Александр отвел взгляд, не зная уже, что и думать. Колчин не походил на злобного антигероя, строящего грандиозные планы против всего человечества. Скорее, наоборот: это был добродушный, внушающий уважение седовласый мужчина. Такого можно было представить скорее в роли заботливого отца и дедушки, чем беспощадного тирана.
Между тем в медицинском кабинете в школе Морозов все еще лежал на кушетке без сознания. Тамара сидела рядом, держа в руках пластиковый медицинский мешочек на пятьсот миллилитров, наполовину заполненный кровью. От мешочка тянулась трубочка к донорской игле, воткнутой в вену Морозова на локтевом сгибе.
Еще один мешочек, уже наполненный кровью, лежал рядом на столе. Неожиданно Морозов вздохнул и пошевелился. Заметив, что он начал приходить в себя, Тамара быстро спрятала в свою сумку оба медицинских мешочка, вынула донорскую иглу из его вены на локтевом сгибе, сняла с его руки жгут.
Морозов приоткрыл глаза и растерянно огляделся, пытаясь понять, где находится. Попытался приподнять голову, но вновь уронил ее на подушку, все еще чувствуя слабость и головокружение.
– Что ты мне вколола? – с подозрением спросил он, увидев след от иглы на своей руке.
– Взяла немного крови. Надо сделать анализ. На всякий случай, – проникновенно глядя ему в глаза, объяснила Тамара и показала маленькую пробирку с кровью.
– В жизни не падал в обморок, – растерянно признался Морозов.
– У тебя, Петруша, просто скакнуло давление, – сообщила ему Тамара, заклеивая след от иглы на вене пластырем. – Стрессы до добра не доводят…
– Давно ты меня так не называла, – слабо улыбнувшись, произнес Морозов.
– С чего у тебя вдруг приступ сентиментальности? – удивленно спросила Тамара. – Головой ударился, когда упал?
Накинув на плечи пальто и взяв сумку, Тамара вышла из своего кабинета, порекомендовав Морозову немного отдохнуть и не позволять себе никаких физических нагрузок в ближайшие сутки.