Залечишь мои раны?
Шрифт:
— И что ты сказала?
С ответом Снежана не то, чтоб тянула. Оттягивала удовольствие, скорей. После сегодняшнего дня она прекрасно понимала, что сама этого хочет. Не боится ни его ребенка, ни его прошлого, ни его настоящего. И это так приятно осознавать.
— Ничего не сказала… — взгляд мужчины резко потух. — Кивнула просто… Маркуша…
Уже во второй раз за время их знакомства, Снежану забросили на плечо, куда-то понесли. Кричать она даже не пыталась, не хотела, чтоб Катя прискакала на звук, а вот пищала очень даже убедительно,
— Откуда вы все такие языкатые на мою голову? — на кровать девушку опустили довольно бережно, да и спросили без злости, не ожидая, в общем-то, ответа.
— А ты против?
— Нет, я очень даже за, Катя ведь сказала, мозгов у меня много, каждой по чайной ложке хватит, лишь бы вам хорошо было.
Им было очень хорошо. Конкретно Снеже было до одури хорошо. Лежать с закрытыми глазами в чужой кровати, понимать, что не была дома уже две ночи и не стремиться туда попасть. Осознавать, что за весь день ни разу не вспомнила о выставке, о проблемах, что скинула целую кучу звонков, не вспомнила о Диме…
— Марк, — девушка знала, что он тоже не спит. Смотрит на нее, гладит по руке, думает о чем-то своем.
— Что?
— Дима…
— Я разберусь, Снежка. Не волнуйся. Нам с Жданом давно пора все решить.
— Не хочу бояться за тебя, — Снежана открыла глаза, опрокинула мужчину на спину, прижалась к его груди, ловя спокойный взгляд.
— А тебе и не придется. Я все решу. Не могу только обещать, что не съезжу пару раз по лицу твоему наркоторговцу.
— Он не мой. — Говорить, что не наркоторговец — было бы глупо.
— Это уже радует. Но ты должна понимать, что такое нельзя прощать.
— Я не прощаю.
— А что тогда?
— Он мой брат, Марк. Я не могу не думать о том, что с ним сейчас где-то происходят страшные вещи. Я даже не знаю, жив ли он…
— Жив. Жив, Снежок, не волнуйся. Ждан не убьет его. Он знает, что может с его помощью поиграть со мной. Такой возможности он не упустит.
Снежана прерывисто вздохнула, а потом опустила голову, утыкаясь лбом в грудь мужчины.
— Ненавижу это, Марк. Не лезь в это, не подставляйся сам, прошу. Я не переживу.
— Не подставлюсь, обещаю.
Если бы все зависело только от его обещаний… Снежана попыталась отогнать страх, но не получилось. Если с ним что-то случится, если с Катей что-то случится, виновата в этом будет она. Она и Дима. И за это она ненавидела уже его. Ненавидела, но не могла махнуть рукой, забыть, выбросить из головы. Он брат. Хоть и ублюдок, но брат. Лишь бы все обошлось…
Глава 23
Сергей шел по длинному коридору, с раздражением отмечая, что начинает нервничать даже от звука стука набоек своих же ботинок по кафельному полу. Вот когда осознаешь, насколько у тебя нервная работа. Шугаешься, как малолетка, курящая за гаражами, постоянно оглядываешься, сомневаешься, читаешь сомнение в чужих глазах…
Мужчина завернул за угол, в очередной раз огляделся, а потом набрал нужный номер. Ответили ему почти сразу.
— Ну что?
— Ничего, — ответ получился резковатым, но нервны ни у кого не железные.
— Ты где?
— На море, мать твою. Что за вопросы? У Ждана, где же еще?
На том конце провода начали зло сопеть. Но этим все и ограничилось. В перепалку вступать там не решились.
— Зачем тогда рискуешь? Нельзя нарываться.
— Я знаю. Ждана тут нет. Я должен предупредить.
— Слушаю.
— Он планирует серьезную сделку.
— Подробности?
— Пока не знаю.
— Узнай.
Сергей рыкнул. Будто он не занимается этим днями и ночами. Этим, а еще участвует в совершении одного преступления за другим.
— Скорей всего, передавать товар Ждан сам не станет. Не дурак. Чувствует, что его пасут. Только не понимает пока кто именно.
— Узнай, кому поручит.
— Черт бы тебя побрал, Валера. Заткнись и слушай.
Где-то снова зло засопели, но смолчали.
— Он держит у себя этого идиота, из-за которого у нас все сорвалось впервые. Кубу. Он жует сопли, чувствует, придурок, что рано или поздно порешат. Он влетел на товар. Пытался обхитрить Ждана, спрятал наркоту, даже сам не знает, на что надеялся. Хотел взять меня в долю, поделить, часть типа найти, вернуть, а остальное так и оставить себе, потом толкнуть в обход. Но Ждан…
— Я помню, давай по делу.
— Ждан держит его по другому поводу, хочет через него разобраться с одним кадром.
— Каким?
— Это не важно. Важно другое.
— Что?
— Я хочу уломать Ждана пустить на дело Кубу.
— Он никогда не согласится.
— Заткнись, Валера. Заткнись, иначе я не пожалею времени, приеду и дам тебе в морду. Мне можно. Даже дело завести не сможешь. И в ответ ударить тоже. Потому что за каждый синяк на морде я отчитываюсь перед Ждановым. Так вот, Куба торчит на бабки, а бабки нужно отрабатывать. Ждан чувствует опасность, не захочет рисковать собой. А приближенными дорожит, потому что много знают и могут сдать. Этот толком ничего не знает, значит и сдать не сможет. Он может согласиться.
— И какой нам в этом толк?
— Этот штрих понимает, что ему конец. Что рано или поздно к нему придут, чтобы прирезать. До ссыкоты боится, а потому согласится на все.
— Не сдаст?
— Я ж говорю, эта гнида боится сдохнуть больше всего. Если поймет, что так у него есть шанс, не сдаст.
Какое-то время в телефоне молчали. Сергей ждал, напряженно разглядывая покрытую штукатуркой стену, а потом Валера заговорил.
— Добро. Обрабатывай этого Кубу. Мне все равно кто, лишь бы взять наконец-то этого мудилу.