Залечишь мои раны?
Шрифт:
Дима кивнул, сглотнув.
— Хочешь сдохнуть?
А потом мотнул головой. Неуверенно, явно ожидая подвоха. Наверное, не зря. Подвох был. Но для Димы это единственный шанс.
— Тогда слушай и запоминай. Повторять я не стану. Ты будешь передавать пробную партию новым Ждановским клиентам. Понял?
— Не…
— Заткнись, слушай и просто кивай. Будешь. Сделаешь все, что скажет Ждан. Даже не попытаешься вытворить фортель, подобный тому, с которым чуть не прокинул меня. Передашь товар, а потом… Тебя загребут. За Жданом ведется слежка. Во время этой передачи его возьмут.
— Ты…
— Да уж додумайся, кто я, Куба. Додумайся. Только рот на замке держи и не забывай: хочешь жить — будешь сотрудничать. Хочешь подохнуть — можешь прям сейчас начать стучать в дверь, требуя, чтоб к тебе пустили Ждана. Только помни, он все равно рано или поздно тебя убьет. А так у тебя будешь шанс.
— Сколько мне дадут? — в какой-то момент мозг начал работать очень быстро. Когда на кону собственная шкура, не время жевать сопли и сомневаться.
— Много, Куба. Тебе дадут много. Но ты не сдохнешь. Ну и зависит от того, насколько хорошо ты будешь сотрудничать.
— Я буду.
— Даже не сомневаюсь.
— Что я должен сделать?
— Все то, что тебе скажет Ждан…
Наставления Серого оказались не такими уж длительными. Требований у него было всего несколько: без самодеятельности, четко по инструкции, суметь скрыть наличие на теле аппаратуры (которую принесет сам Сергей). Дима слушал, кивал, хватался за возможность. Он тонул, шел на дно топором, а теперь… Думать о том, что альтернативой заточения будет тюрьма сейчас Дима не мог. В голове крутилась лишь мысль о том, что отсюда он выберется живым.
— Спасибо, — а сам Сергей казался лучшим из людей. Благодетелем, спасителем, человеком, роднее родной матери.
Мужчина скривился, отошел к двери, уже оттуда бросил еще один взгляд на пленника.
— Я делаю это не для тебя, не надейся, придурок. Сестру твою жалко, а вот тебя — нет. Какого черта ты приплел сюда ее? Какого хрена?
— Я не хотел.
— Когда не хотел? Когда растыкивал по углам ее квартиры наркоту или когда отправлял ее на встречу со мной? Когда именно не хотел? Ты знаешь, что с ней могло случиться, когда Ждан не нашел свой товар там, куда ты указал?
— А с ней ничего… — на секунду в глазах Димы зажглась надежда. Все время, проведенное здесь, он думал, что не пронесло. После возвращения из квартиры Снежаны его побили с особым вкусом. Бил сам Ждан. Бил молча, а спросить, что со Снежкой, Дима просто не смог.
— Ей дико повезло.
— Я не хотел…
Сергей ругнулся. Чертов слизняк не способный оценивать свои силы и возможные последствия своих действий.
— Лучше б в той квартире был ты. Лучше б тогда тебя Ждан и порешил. Потому что такие, как ты, по земле ходить не должны.
Не сказав больше ни слова, Сергей вышел, закрыв за собой дверь, а Дима опустился на топчан, ощущая бешенный стук сердца.
Это шанс. Маленький, призрачный шанс все исправить. Избежать смерти, избежать тюрьмы, избежать
— Я сказала Марку то, что ты меня просил, — Лена следила взглядом за тем, как Ждан прохаживает по ее кухне, сминая в руках салфетку.
— Я не просил, я приказал, — он на секунду остановился, сверкнул взглядом, а потом снова развернулся, направляясь к окну, оттуда к двери, снова к окну… — Он уже приходил.
— И что?
— Что и что? — Ждан снова начал заводиться с полуоборота. Остановился, подошел к ней, сжал лицо рукой, запрокидывая голову. — В отличие от тебя, он за твою малую готов на все, что я скажу.
— Он не откажется от иска? — к таким перепадам настроения Лена привыкла. Не испугалась, не стушевалась. Смотрела прямо, толком даже не ощущая, что пальцы сильно сжимают скулы.
— Откажется, — Ждан долго смотрел в глаза женщины, а потом разжал хват, отступил. — Я не отдам ему малую. Буду шантажировать, пока смогу, а потом…
Он ухмыльнулся, уже предвкушая, что будет, когда она подрастет. И никто ему не помешает. Ни Марк, ни Лена. Никто.
Марк не сможет, а Лена… Ей пофиг.
— Ждан… — она не уставала подтверждать то, что он прав. — У тебя нет..? — просящий взгляд, в котором читается правильность его мыслей. Ей пофиг. Пофиг на все, кроме дозы.
— Приятного, — мужчина опустил руку в карман, нащупал специально заготовленный пакетик, бросил на стол, а потом, не оглядываясь, развернулся.
Он знал, что будет дальше — она чуть не плача схватит подношение, сначала оглядит его с особой любовью, а потом заглянет к Кате, убедится, что дочь слишком занята и не станет сегодня уже выходить, пойдет в спальню, а потом будет летать… Летать, забыв обо всем на свете. У Лены случилась в жизни любовь. Любовь с кайфом. Остальные люди служили или инструментом достижения цели (новой встречи с этим самым кайфом), или просто мешали.
Ждан вышел из кухни, прошел коридор, остановился у двери в комнату Котенка. Сегодня она у матери. Оглянувшись, мужчина надавил на ручку, дверь была не заперта.
Катя сидела спиной ко входу, на полу, сложив ноги по — турецки, с наушниками в ушах, листала что-то на планшете. Такая маленькая, тоненькая, слабенькая…
— Привет, — он окликнул ее не сразу, сначала вдоволь насмотрелся на облаченную в мятного цвета футболку спину, коленки, торчащие из-под удлиненных пижамных шортов. Думал, даже не услышит, но нет.
Катя резко обернулась, полоснув по нему холодным злым взглядом. Взглядом Марка. Иногда Ждан сомневался, действительно ли она не его дочь. Слишком похожа. И этим бесит еще больше. Он долго хотел сломать Марка. Хотел увидеть в его взгляде, что он унижен так же, как когда-то сам унижал окружающих. Конкретно его. Но с Марком это не получалось. Зато с Котенком… Он точно не отдаст ее Марку. Жилы порвет, но не отдаст. А потом получит все, что хочет. Унижение для нее, удовольствие для себя, что захочет — то и получит.