Залечишь мои раны?
Шрифт:
Почему-то тут же вспомнилась и Самарская, и женщина с остановки, бывшая, нынешняя, брюнетки, блондинки. Господи, как сложно. И ведь не спросишь, не выяснишь — потому что рано или поздно придется отвечать самой, а этого она сделать не сможет. Дурацкие правила, которые она сама установила, теперь казались обреченными на неудачу и настолько абсурдными…
— Не слушай идиотов, друг, — Марина появилась из ниоткуда. Просто материализовалась за спиной, сразу же ошарашив своим неоднозначным заявлением.
— Что? — Снежана не оглянулась, даже
— Ты считаешь меня стервой, правда? Можешь не отвечать, все так считают. А ты вряд ли особенная, максимум — среднестатистическая, так что тоже считаешь. — Ответа от Снежаны никто не ждал. — Ну вот, а мы, стервы, мы же склонны рубить правду — матку в лицо? Ну, если это нам выгодно, конечно. Так вот, о Марке ты услышишь много всего. Если вы останетесь… друзьями… естественно. Но не спеши всему верить. Он скрытный, хоть я на его месте была бы не менее скрытной. И почти никто не знает, что происходит вокруг него на самом деле. А когда люди не знают — они додумывают. И все что о нем говорят — в большинстве своем домыслы. А если хочешь правды — спроси у него.
— С чего вы взяли, что мне что-то кто-то говорит о Марке? — отвлекшись наконец от съемки, Снежана обернулась.
Марина сверкнула улыбкой, в которой будто читалось: «меня-то за идиотку хоть не держи», а потом ответила:
— А разве еще нет? Странно, странно. Ты или жутко невнимательна или до крайности наивна.
— А вы любите грубить практически незнакомым людям?
— Я люблю, когда люди не ведут себя как идиоты. Когда одни не сплетничают за чужой спиной, а другие не верят этим сплетням. — Понять Марину было сложно. И проблема была не в словах, которые ей принадлежали. А в том, как она менялась от фразы к фразе. Как язвительность пропадала, а на смену ей появлялась усталость или гнев, нетерпение, понимание…
— Я вас не понимаю.
— Не стоит даже пытаться, девочка, — Марина усмехнулась, заглядывая ей за плечо. У них осталось несколько секунд, а потом Марк прилетит, чтобы защитить свое новоявленное чудо от посягательств мачех и прочих нехороших людей. — Лучше его пойми, он оценит.
Кого «его», спрашивать не было смысла. Марк успел подойти, приобнять Снежану за талию, спросить весело:
— Все хорошо?
И получить уверенные кивки обеих женщин.
— Пойдем, постреляем, — уже не давая возможности отказаться, он увлек Снежану к одной из стоек, подальше от Марины с ее любовью сменять холодную язвительность разговорами по душам.
— Главное — не допускать холостых выстрелов, иначе — лук просто лопнет, — Марк накрыл ее руку своей, устраивая стрелу, а потом потянул тетиву, облегчая задачу девушке.
— В смысле? — как завороженная, Снежа следила за его действиями, которые невероятным образом совершались ее руками.
— Сила натяга большая, и энергия должна выйти со стрелой, если этого не случится, он лопнет.
— Не надо.
— Хорошо, тогда пускай, — стрела сорвалась вперед, чтобы через доли секунды оказаться вбитой в заготовленную мишень. Не в яблочко, конечно, но все равно неплохо.
— Молодец, — на похвалы Марк не скупился, наградив Снежану сначала словами, а потом закрепив успех, поцелуем в щеку. — Как для первого раза — просто отлично, продолжаем?
Снежана кивнула, и этого оказалось достаточно, чтобы Марк потянулся за очередной стрелой, перехватил ее удобней, поднял лук с помощью рук девушки, устроил стрелу…
— О чем вы говорили с Мариной? — руки Снежи непроизвольно дрогнули. Не будь Марка рядом, стрела сорвалась бы в тот же миг, но он подстраховал.
— Она спрашивала, нравится ли мне здесь… О мелочах, не важно…
— Каких мелочах? — еще одна стрела полетела в сторону цели, а ее место тут же заняла следующая.
— Ни о чем конкретном, просто, — такое настойчивое любопытство показалось Снежане странным, очень напоминающим ее саму утром, во время разговора о Диме. — А что?
— Ничего, — пространство рассекла третья стрела.
Какое-то время они действовали слаженно молча.
— Почему твой отец не поехал? — между пятым и шестым, последним, выстрелом, Снежана задала вопрос, разрушивший тишину.
Марк собирался ответить, но была дана команда собирать стрелы, а потому, с ответом пришлось повременить.
— Ему тоже нужен отдых, потому Марина здесь, а он там, — Марк усмехнулся, но язвить мачехе не в ее присутствии было не так уж и весело. — Он не любит такого. Хотя… Никто такого не любит, но он имеет полное право отказаться, остальные, к сожалению, такого права не имеют.
— Зря ты так, — Снежана забрала из его рук стрелы, по одной опуская их в колчан. — Мне кажется, все было не так уж плохо.
Марк улыбнулся.
— Думаешь?
— Думаю да. Особенно, если все закончится приличной попойкой, многие будут вспоминать эту вылазку как приятнейшее событие весны.
Напоминание о том, что впереди их ждет фуршет, заставило Самойлова закатить глаза.
— А как будешь вспоминать эту вылазку ты? — Марк склонил голову, готовясь к ее ответу как к ответу на экзамен.
— Я буду ее вспоминать, — сделав ударение на слове «буду», Снежана провела по щеке мужчины, а потом развернулась, собираясь проследовать к «их» домику.
Он не пошел следом, не потребовал более точного и однозначного ответа. Хотя, ему вряд ли удалось бы получить другое признание.
Их четвертое первое свидание, затянувшееся на два дня, уже оставило след в памяти. Хороший или нет… Сложно сказать. Снежана была уверена в одном — ей захочется повторить. Пусть не в лесу, в окружении незнакомых людей, главное, чтоб один человек был там. Тот, который точно провожает ее взглядом в эту самую секунду.