Заледеневший
Шрифт:
— Послушайте, пусть немножко потеплеет, и я первым выйду на лед вместе с вами. Но сейчас из станции не выйдет никто.
По лицу Халли мужчины поняли, что не убедили ее.
— Мне сообщили, что вы работаете в экспедициях, — сказал Лаури. — В горах, в пещерах и других трудных местах. Я и сам успел немного поработать так, как вы. Альпы, Анды, ну и еще кое-какие горы. Основное правило: не создавай дополнительных жертв. Я прав?
Он был прав, и Халли это знала.
— Хорошо. Что будет, когда потеплеет?
— Поисковая и спасательная группы будут наготове и сразу начнут
— Только после вас, — сопровождая слова галантным жестом, произнес Лаури. — Мы просто проводим вас до вашей комнаты, только и всего.
— И как долго вы намерены держать меня взаперти?
— До наступления времени ужина, так приказал нам Зак Грейтер. Этого времени, как мне кажется, вам вполне хватит, чтобы прийти в себя и успокоиться.
— А если я вдруг захочу выйти наружу, как вы об этом узнаете? После того, разумеется, как уйдете от моей двери?
— Дело в том, что я намерен попросить вас дать честное слово, что вы не покинете комнату. Естественно, если не возникнет какая-либо чрезвычайная ситуация. Если же вы откажетесь дать честное слово, мы будем вынуждены установить пост — поставить одного из наших мужчин наблюдать за вашей дверью. А это создаст о вас не совсем приятное мнение — приближается зима и у всех масса работы. — Лаури протянул ей руку. — Ну так как, даете честное слово?
Вздохнув, Халли пожала протянутую руку.
35
— Бренк! — заорал Жиётт, входя в грязный тренировочный зал станции.
Несмотря на веселый тон и дружеское выражение лица Жиётта, Бренк все же отступил на шаг назад. Они не разговаривали друг с другом после того, что произошло в ангаре для погружений. Жиётт подошел ближе.
— Прости меня за то, что тогда случилось, — сказал он. — Нам не следовало позволять этой пробирке встревать между нами. — Сказав это, Реми хитро подмигнул. — К тому же не грех малость принять внутрь, согласен?
Достав из спортивной сумки фляжку и отвинтив пробку, он выпил немного, а затем предложил фляжку Бренку.
— А что это?
— Кое-что особенное. Тебе понравится.
Бренк приложился к фляге, сперва осторожно, а потом отхлебнул по полной.
— А знаешь, неплохо, — похвалил он, облизывая губы. — Где ты это достал?
— Друзья из Франции готовят это зелье. У них и отовариваюсь.
Бренк протянул Жиётту фляжку. На нем были черные тренировочные брюки и красная майка на лямках. Здоровый мужчина ростом шесть футов два дюйма и весом двести двадцать фунтов. Но при взгляде на него казалось, что поверх его мускулистого тела надета толстая шуба из медвежьего жира.
— Ну, — сказал Жиётт, протягивая руку, — считаем недоразумение забытым?
Бренк окинул его подозрительным взглядом, но через секунду, пожимая протянутую руку, ответил:
— Да какие проблемы, парень? Все забыто.
— Не возражаешь, если я тоже немного разомнусь?
— Да о чем речь. Чем больше народу, тем веселее, —
Он взял пятидесятифунтовые гантели и начал попеременно отжимать их.
Жиётт стянул с себя серый свитер. Под ним оказалась майка без рукавов; ее лямки крест-накрест обхватывали торс. Бренк бросил на Реми беглый взгляд. Жиётт проверил одно тяговое устройство, другое, подготовил оба к работе. Надел старые перчатки без пальцев, для начала сделал по нескольку отжиманий и приседаний, затем установил 45-фунтовые диски на штангу для выполнения жима лежа, после чего общий вес снаряда составил 225 фунтов.
— Ты меня не подстрахуешь? Я решил увеличить прежнюю нагрузку на двадцать фунтов.
— Ну конечно, подстрахую.
Бренк не смог скрыть презрительную улыбку — этот вес показался ему комариным. Стоя у изголовья скамьи и раскинув руки, он держал их в нескольких дюймах под штангой, которую Жиётт, напрягая все силы, поднимал с рамы, балансируя над грудной клеткой и начиная упражнение. После десяти жимов его руки начали трястись, и подъем штанги замедлился.
— Давай-давай, — подбадривал его Бренк. — Ты же почти поднял ее, тащи ее, тащи!
Жиётт хрюкнул, тяжело вздохнул и положил штангу на стойку. Чтобы отдышаться, ему потребовалось несколько минут. Затем он встал и, массируя плечи и грудные мышцы, глотнул немного воды. Через две минуты он был готов продолжать.
— Следи за мной сейчас повнимательнее, — сказал он. — Что-то чувствую какую-то слабость.
— Я рядом, — успокоил его Бренк. — Ну давай.
Жиётт осилил девять жимов и половину десятого. Бренк вынужден был помочь ему положить штангу на стойку. Тяжело дыша, с красным потным лицом, Жиётт встал со скамейки. Поглаживая себя по груди, он улыбнулся:
— Горит, как в огне.
Бренк понимающе кивнул. Вес, с которым боролся Жиётт, не представлялся ему тяжелым.
— Какой вес ты хочешь поставить сейчас? — спросил Жиётт.
— Двести шестьдесят пять, — ответил Бренк.
— Ты меня разыгрываешь? Да этого не может быть. Двести шестьдесят пять?
— А то! Хочешь пари?
Жиётт растерянно посмотрел на него:
— На сколько?
— На… а в общем-то мне насрать. Давай на двадцать баксов.
— Договорились. Тогда начнем. Я добавлю вес.
Бренк с самодовольным видом добавил по двадцать фунтов на каждый конец штанги, застегнул фиксаторы.
— Смотри, как это делается. Страхуешь?
— Страхую. Давай, начали.
Жиётт встал возле головной части скамейки. Бренк начал поднимать штангу со стойки, потом остановился.
— Подожди секунду, — сказал он. — Сколько у меня жимов?
— Что?
— Сколько раз нужно поднять эту штангу?
— Шесть.
Бренк оскалился в улыбке.
— Никаких проблем.
Он взялся за штангу, поднял над грудью, опустил, снова поднял на вытянутых руках. Затем повторил все в той же последовательности. На четвертой попытке его лицо побагровело, и он, поднимая штангу, задерживал дыхание, а не выдыхал. Все его тело дрожало от напряжения, когда он поднимал штангу в последний, шестой, раз. Перед тем, как он должен был поставить штангу на раму, Жиётт сказал: