Залесье. Книга 4. Зимняя роща
Шрифт:
«Если бы в этом мире были боги, они бы не позволили детям проходить через такие трудности. Они бы не предотвратили войну между моими дядями, и в Залесье был бы мир, – думал Домовой. – И боги бы непременно позаботились о девчонке, у которой богатырская сила!»
Словно в ответ на его мольбы Майя открыла глаза. Он не видел этого, потому что смотрел под ноги.
– Отпусти меня, – сказала она.
– А-а-а! – испугавшись, Домовой запнулся за ветку и упал в грязь, уронив Майю.
Ее лицо, волосы и платье тут же испачкались.
– Только
– Ты такой неуклюжий, – она вздохнула, приложила руку к голове, поднялась, покачиваясь.
– Ты…не сердишься?
– Сейчас у нас нет на это времени.
Майя указала пальцем на что-то позади него. Домовой обернулся. Из черноты леса на них двигались горящие точки. Мигнула молния, очерчивая силуэты скелетов. Домовой, не раздумывая, схватил Майю за руку и потянул за собой. Они бежали, пока не начали задыхаться. Им пришлось остановиться, чтобы легкие не сгорели изнутри.
– Иногда ты делаешь ужасно глупые вещи, – сказала Майя.
–Я только что спас нас от полчищ каких-то страшилищ! – Домовой обиженно посмотрел на нее.
– Ты думаешь, что богов можно трогать без из разрешения. Ты не веришь в них, но молишься, чтобы не было войн, – в руке Майи вспыхнула светло-розовая искра. Она осветила им путь, словно небольшой летающий огонек отбрасывая свет в стороны. – Если бы ты поступил так в былые времена, я бы обратила тебя в горстку пепла.
– Но?.. – Домовой пересилил страх, чтобы спросить.
– Но сейчас ты – один из моих стражей. В какой-то степени ты – часть меня, отражение моей души и моих мыслей, – Майя подошла к нему, перевернула его ладонь к его глазам. Домовой увидел руну.
– Откуда у меня руна? – он пригляделся, щурясь. – «Ветер»? Почему?
Майя бы рассмеялась, если бы у нее хватало на это сил. Она едва стояла на ногах, и ей было тяжело.
– Твой дух не такой, как у других жителей Залесья. Поэтому храни эту руну.
Домовой не сводил с нее взгляда, пока Майя говорила. Когда она закончила, их взгляды встретились. Он увидел мешки под ее глазами, устало прикрытые веки, подрагивающие от напряжения ресницы. Он подался вперед и осторожно поцеловал ее в щеку.
– Спасибо, что заботишься обо мне. Кем бы ты ни была, ты всегда будешь моей хорошей подругой, – сказал Домовой.
3
Великан Лихо добрел до Тихой рощи. Он вдавил несколько скелетов в грязь, не заметив их, и теперь озирался в поисках кого-то знакомого. Он вертел головой и из его груди вырывались хриплые стенания. Лихо ненавидел скуку. Он хотел быть любимым и заниматься только теми делами, которые никогда не заканчиваются и не перестают быть интересными.
Лихо принюхался: отовсюду веяло смертью. Он был существом, сбежавшим из Затуманья, и его нюх не могли сбить ни плохая
– О, Та-а-я-я… – почуяв знакомый запах, великан захлопал в ладоши. Он повернулся и перешагнул через стены замка. Его настроение тут же улучшилось, ведь к запаху Таи присоединился запах Кощея.
Он помнил его с прошлого раза, когда пытался проломить щит и порезал об него руки.
– Стой, чудовище! – услышал великан дерзкий голос. Он склонил голову и увидел перед собой невесту, восседающую на подгнивающей лошади. – Приказываю тебе подчиниться мне!
Лихо с интересом наблюдал, как Трясея выбивает искру из пальцев; смотрел, как последняя подлетает к нему и пытается пробиться сквозь грубую кожу, чтобы коснуться сердца. Он громко смеялся, похлопывая себя по животу, когда от его пинка невеста улетела в разваленную стену башни.
– Ма-ги-я! – сказал Лихо, и пошел следом за Таей.
4
Наташа растерялась, не зная, как ему объяснить.
– Ты не знаешь, что такое крыша?
Водяной покачал головой.
– Так это, вон та штука наверху! – Наташа ткнула пальцем и неловко рассмеялась. – Я бы показала тебе, если бы знала, как на нее выйти.
Стоило ей это сказать, как сверху раскрылась потайная дверь. Из нее с грохотом вывалились сундуки, деревянные шкатулки и прочие вещи, о которых Вурдалак давно позабыл.
– Что за фигня?! – воскликнула Наташа.
– Нужно то-олько попросить, – протянула жаба.
– Я и не знала. Спасибо тебе, жабка! – Наташа склонилась к ней и погладила, но тут же пожалела о своем решении коснуться склизкой спины.
– Как туда забраться? – спросил Водяной, глядя на жабу. Он больше доверял водным тварям, чем людям, поэтому его голос был обращен к ней с долей почтения.
– Да-к вы ж сильные, молодые! Подсади девчонку на плечи, пусть она для тебя спустит лестницу или что там валяется наверху! – от такого обращения жаба разволновалась, заговорила.
Сказано – сделано. Наташа с трудом забралась на чердак.
– Больше никогда не буду переодеваться в такие платья! Это жутко неудобно! – она ненадолго пропала, и когда Водяной уже начал волноваться, скинула ему веревку. – Залезай. Я ее привязала, точно не свалишься.
Оказавшись на чердаке, Водяной перевел дух. Они подошли к окну. Наташа попробовала открыть его, но ручки прилипли к друг другу из-за паутины и плесени.
Водяной, видя ее потуги, отодвинул ее в сторону, приложил немного силы и открыл окно. Повеяло вечерней прохладой.
– Я никогда не любила ночь раньше, – сказала Наташа, – не люблю и сейчас.
– Почему? – Водяному впервые захотелось задать кому-то вопрос, никак его не касающийся.
– Просто…ночью ничего нельзя делать, ни с кем не поговорить. Все спят, а у меня бессонница.