Заложная
Шрифт:
Я тихо бесилась, только сейчас (не раньше – не позже, когда я уже умерла) во мне проснулась яростное стремление к жизни, я осознала упущенные возможности и бессмысленные страхи и предубеждения, которые мешали мне жить. Яркие картинки, в которых я видела путешествия, знакомства, творчество, страстные ночи любви, наполнили мой мозг. Значит все кончено?
– Чем мы отличаемся от людей? – яростно спросила я, мой мозг лихорадочно искал выход из положения.
– Мы уже не живые люди, только твое сознание осталось прежним – жалостливо вздохнув, начала объяснять Оксана, пропуская
– Что значит почти? – напряженно перебила я.
– Мы едим не каждый день, раз в неделю или еще реже. Еда все еще нужна, так как помогает поддерживать наше тело в том же состоянии – терпеливо объясняла Оксана – Если долго не есть, то это сильно отражается на внешности – мы теряем остатки жировой прослойки, начинает портиться и утончаться кожа. Сами мы не проверяли, но отец говорит, что при очень длительном голоде мы даже становимся медлительными и постепенно впадаем в состояние анабиоза.
– И что вы едите? – взволнованно спросила я, искренне надеясь, что мне не придется жарить младенцев на совковой лопате.
– У всех свои предпочтения, но обычно это разные растения и водоросли, семена, лесные ягоды и коренья – с ироничной улыбкой ответила Оксана, наблюдая, как я облегченно вздохнула, узнав рацион питания русалок.
– И сколько мы живем? Точнее эээ.. существуем? Вечно? Мы можем умереть? – меня волновало так много моментов, сформулировать которые мне становилось все сложнее.
Оксана расхохоталась, услышав мой вопрос, словно я сморозила глупость. Мне лишь оставалось тихо беситься в ожидании, пока она успокоится.
– Ты ведь уже и так мертва – со смехом объяснила она – Ты не можешь умереть, пока твоя душа находиться в этом теле – однако немного задумавшись, она продолжила – Хотя если подумать, ты можешь тем или иным образом испортить само тело или полностью уничтожить его. Откровенно говоря, я точно не знаю, что в таком случае будет с душой, такие вещи знает только отец, возможно потеряв вместилище, душа покидает этот мир. Кроме того существуют определенные ритуалы, которые освобождают нашу душу – обратные тем, с помощью которых отец нас создал.
– А как он нас создал? И кто тогда создал его? – взволнованно спросила я.
– Наш отец в человеческой жизни был колдуном, а после был проклят и заключен навечно в этом озере. Только не спрашивай меня кем, он никогда не рассказывает нам подробности этой истории! – увидев уже зреющий на моих губах вопрос, оборвала меня Оксана – В последствие, совершая какой-то сложный магический ритуал, он в свое время превратил каждого из нас в заложного.
– И ты не знаешь, что это за ритуал? – допытывалась я.
– А зачем мне это знать? Я не обладаю магической силой, чтобы совершить нечто подобное, а сам принцип мне понятен – прохладно заметила Оксана, отсаживаясь от меня.
– Зато мне ничего не понятно – вздохнула я – Погоди, но откуда же тогда легенды о русалках? Разве по всему миру есть колдуны, как твой отец, кто создает существ, подобных нам? Или мы здесь одни?
– Конечно, мы не одни, заложные были и будут
– Погоди, мы что-то вроде привидений? – не поняла я.
– Нет, не путай – оборвала меня Оксана, ее глаза странно горели, словно эта тема и мое невежество ее сильно задевали – Приведением может стать любая душа после смерти, а заложные всегда умирают от рук нечистой силы. Но есть и кое-что общее – как и все души, они всегда имеют выбор – уйти или остаться.
– И все они живут в воде?
– О боже, конечно, нет – выдохнув, отозвалась Оксана – Мы можем жить и на суше, например, в лесу или в горах, но океан является более неизведанной территорией и там проще оставаться незаметными для людей. Нам не повезло, мы вынуждены оставаться в этом маленьком озере, поэтому рискуя, выходим ночью или в сумерках, стараясь чтобы нас никто не увидел.
– Что плохого в том, что вы встретите человека? – недоумевала я.
Оксана посмотрела на меня как на слабоумную, я и сама чувствовала себя неловко.
– Показываться в деревне после своей смерти крайне опасно! Люди все еще помнят тебя и знают, что ты умерла – увидев тебя, они сразу поймут, что что-то не так. К тому же здесь все друг друга знают и даже спустя много лет, если увидят незнакомое лицо, то возникнут вопросы кто ты и откуда взялась – со строгим взглядом и максимально доходчиво, как ребенку, объясняла мне девушка.
Мне нечем было ей возразить, в деревне действительно все друг друга знают, стоило нам пойти с Дашей гулять в первую неделю моего пребывания здесь, как почти каждая встречная бабушка, увидев в лице меня незнакомку, спрашивала «А ты, доча, чья будешь?».
– Но ведь можно же уехать! В больших городах все по-другому и можно затеряться в толпе, почему вы не переедете? – победоносно спросила я, но осеклась, поймав на себе крайне осуждающий и подозрительный взгляд Оксаны.
– Отец не может покинуть это озеро, а мы в свою очередь не покинем его – сухо отрезала она – Да и вообще, почему ты думаешь, такие как мы скрываются? Люди раскусят тебя рано или поздно и не стоит надеяться, что они тебя примут. В наше время остались одни домыслы и суеверия, а раньше люди знали, как освободить нашу душу, а соответственно и убить. Поэтому крайне важно, чтобы наше реальное существование оставалось для них тайной.
Упс, я и забыла, что наш так называемый отец не может покинуть озеро, но меня это однозначно не остановит, в моей голове уже начинал строиться план побега. Меня мало волновали люди – я, конечно, не смотрелась в зеркало, но оглядев свою собеседницу, я не увидела в ней каких-либо существенных отличий от обычного человеческого облика, что-то вроде жабр или рыбьего хвоста, поэтому не видела пока проблем в том, чтобы скрывать свою сущность. Мне еще нужно было выяснить некоторые детали, но я все-таки решила пока закрыть эту тему, чтобы не вызывать подозрений.