Заложница двух боссов
Шрифт:
— Не смейте мне «тыкать»! — возмутилась я.
Так полицейские не разговаривают. Они не применяют силу. И они не появляются из ниоткуда в спальном районе. Он — оборотень в погонах. И он явно работает на моего преследователя.
— Отпустите! — кричала я, привлекая внимание людей во дворе, но все эти люди были либо мамочками, либо маленькими детьми, либо старушками на скамейке.
Никто из них не пожелал вступиться за незнакомую буйную девушку в руках полиции.
Полицейский тем временем доволок меня до служебного
— Выпустите! — истерила я. — Это произвол! Вы похитили меня!
Полицейский-бандит лишь усмехнулся своему напарнику за рулём, а тот врубил сирену, чтобы заглушить мои крики.
— Нет, пожалуйста, — совсем тихо попросила я, и меня не услышали.
Но я была в таком отчаянии, что просто набросилась на окна с решетками и попыталась выломать их.
К моему удивлению, полицейские никак не стали реагировать на это. Они спокойно переговаривались и ехали в неизвестном мне направлении.
И теперь мне окончательно стало ясно, что эти двое совершенно точно оборотни в погонах.
Глава 23.
Очень быстро я потеряла силы и свернулась клубочком на сиденье. Во второй раз я серьезнее напоролась на решетку. Кровь шла не сильно, но сейчас вызвала головокружение.
— Можно воды? — попросила я, когда мои похитители выключили сирену.
— Потерпишь до участка, — оскалился все тот же бандит.
До участка? Очень сомневаюсь, что они меня везут именно в участок.
Но выбора у меня не было. Сейчас нужно копить силы для нового сопротивления.
Однако я ошиблась в своих предположениях, и меня привезли именно в участок. На первый взгляд все здесь было настоящим: сотрудники, камеры, нарушители. Неужели я действительно сама себя накрутила?
— Вот кулер, — полицейский с рожей бандита указал мне на аппарат взглядом. — Стаканов нет. Пей с ладошки.
Кулер был в жутком состоянии, и на мгновенье я засомневалась стоит ли мне вообще пить оттуда воду. Все было грязное, в месте, куда сливается излишек воды образовался тонкий грибок. Однако вода в бутыли была чистая. Я все же набрала в ладошку немного воды, понюхала ее, но брезгливость пересилила, и я просто умыла руки.
Полицейский фыркнул позади меня, затем грубо схватил меня повыше локтя и швырнул на казенный стул.
— Ну? Имя, фамилия, адрес проживания, место работы, — мужчина приковал меня наручниками к столу и засел за протокол.
— Я… ничего не буду говорить без своего адвоката, — с волнением в голосе проговорила я.
— Ишь ты, западных сериалов насмотрелась? — усмехнулся он. — Тут тебе не Америка. Говори, иначе запру в обезьяннике на сутки.
Я машинально бросила взгляд на тот самый обезьянник, в котором уже был один вонючий алкаш и жуткого типа мужик с сальной улыбкой.
— Волкова Агата Константиновна… — проговорила я. —
Я замялась. Какой адрес мне назвать? Моих родителей? А если им навредят? Давида или моих детективов? Но ведь я скрываюсь от них.
Однако полицейский не стал требовать от меня адрес. Он написал кому-то сообщение и вновь вернулся взглядом ко мне.
— Забыла адрес-то? — с подозрительной заботой поинтересовался он. — Может у тебя его и нет?
Я удивленно уставилась на мужчину. Может и вправду сказать, что нет? Но он клонил совсем не к этому.
— Может ты, голуба, на учете стоишь? — продолжал он. — У меня тут есть как раз ориентировочка, что некая Волкова Агата сбежала с больнички для душевнобольных.
Он выложил на стол бумагу, где было мое фото в больничном халате, и где также было сказано, что я объявлена в розыск.
— Нет! — я испуганно вскочила со стула, но наручники не дали мне уйти. — Это не я!
— А буянить не надо, — мерзко улыбнулся он. — Зато теперь мне понятно, с чего ты на людей бросаешься и истеришь как ненормальная. Но ничего. Сейчас приедет твой опекун и доставит тебя по адресу.
— Какой опекун? — еще больше испугалась я.
— Ну как? — издевался он. — Читай. Или не умеешь?
Он ткнул мне в самый низ ориентировки.
«В случае обнаружения известить опекуна Самсонова Давида Анатольевича по следующим телефонам…»
— Но… он мой бывший парень, — не понимала я. — Как он может быть моим опекуном?
— Вот сама у него и спросишь, — отрезал тот. — Сейчас он за тобой приедет.
Свободной рукой я закрыла глаза. Голова снова закружилась от голода и запаха крови. Кажется, теперь к непереносимости запаха мяса прибавилась еще и кровь.
— Разрешите мне позвонить, — слабым голосом попросила я.
— Опекун твой разрешит, вот и позвонишь, — полицейский отодвинул от себя протокол и развалился на стуле. — А пока сиди и не вякай. Работы и без тебя хватает.
Тут у полицейского раздался звонок на мобильном, и он ответил:
— Да. Но… Хорошо. Если так…
Он разъединил звонок.
— Опекун твой не может приехать, — сообщил он. — Сейчас санитары тебя заберут.
— Кто? — обомлела я.
— Не вякай, — напомнил он.
— Пожалуйста, не надо! Это ошибка! — я снова принялась вырываться и сопротивляться. — Я не сумасшедшая!
— Так сильно в обезьянник хочешь?! — рявкнул на меня он, но я не слушалась.
В ярости я сбросила со стола все, что было и попыталась разломать наручники. Полицейский тут же подскочил ко мне, отстегнул меня от стола и, схватив за волосы, потащил к камере.
Тип с сальной улыбкой облизнулся при виде меня, а я заистерила еще сильнее.
— Не надо! — я уперлась ногами в решетку, чтобы полицейский не смог ее открыть. — Это неправда! Надо мной издеваются!