Заложница

Устинова Мария

– Могу только повторить – он не сказал куда! И судя по тому, что он пропал, новости будут нехорошими, Яна…

– Вы намекаете, Всеволод закопал его в тихом месте, да? – кивнула я, не зная, верить или нет. – Поэтому вспомнили про наследство?

Виктор занервничал, пальцы ощупывали подлокотники.

– Единственный способ оформить сделку – действовать через вас. Поймите, терять рекламную фирму, прочно стоящую на ногах, идиотизм! Я спасал «Парус»!

– А по-моему, вы понимали, что меня никто

не пустит к деньгам, и рассчитывали влезть на место Эмиля, когда объявятся рейдеры.

Шея пошла красными пятнами.

– Вы неправильно поняли!

– Я не дура. А сейчас попробуйте вспомнить все, что говорил вам Эмиль, когда вы виделись в последний раз. Это очень важно.

Виктор ненадолго замолчал:

– Он нервничал… Что-то скрывал. Было видно, он не в своей тарелке.

Я мысленно поставила ему плюс, я могла сказать о муже перед отъездом то же самое.

– А говорил о чем? Любая мелочь…

– Что вернется через несколько дней, просил вести дела, как обычно. Сказал, попробует решить проблему.

– Упомянул, как именно? – неожиданно спросил Андрей.

Он внимательно слушал весь разговор.

– Нет… Это все, что я знаю. Поверьте, Яна.

– С радостью. Но как-то трудно верить человеку, который хотел отжать чужой бизнес.

– Мы партнеры! – возмутился он.

– Еще лучше, – хмыкнула я, обходя кресло. Я опустила пистолет, а потом и вовсе убрала в кобуру. Троица заметно расслабилась, охрана переминалась с ноги на ногу, переглядываясь с хозяином, но не стала подходить. – Если вам нечего добавить, не буду задерживать. У меня к вам просьба Виктор.

– Все, что угодно.

Он сделал такое лицо, будто ожидал, что я попрошу денег.

– Не проболтайтесь никому, что я здесь была. Надеюсь, ваши мальчики умеют держать язык за зубами?

– Разумеется.

Мы с Андреем покинули гостеприимную квартиру. Я в глубокой задумчивости спустилась во двор. Мы немало времени проторчали у Виктора – окна гасли, на улице почти никого не было, лишь припозднившийся собачник выгуливал своего питомца.

– Ты как? – тихо спросила я. – Больно? Ничего не сломали?

– Нормально, – откликнулся он. – Но теперь ты должна мне вдвойне.

Надеюсь, это шутка. Хотя мне было неловко – по моей вине ведь пострадал.

– Если проводишь и Эмиля не будет дома, угощу тебя кофе, – пообещала я.

Он широко улыбнулся, идея с кофе ему понравилась. Или он рассчитывал на что-то большее?

– Пройдемся пешком, – предложил Андрей. – Мне надо проветриться. Слушай, выходит, мэр хотел фирму твоего мужа забрать. Крутой поворот.

– Может, это не он, – я пожала плечами. – Виктор не сказал, что это мэр.

– Спорим? – усмехнулся он. – У него это на поток поставлено. Ты просто не знаешь. Если мэру нравится, чем ты занимаешься – твое

дело перейдет к нему. В этом городе опасно много зарабатывать.

– Ты серьезно? – я наморщила лоб.

– Абсолютно. Ха! А по тебе и не скажешь, что муж богатый. Ходишь вечно в обносках…

– Люблю винтаж. Но почему тогда Виктор почти ничего не знает? Он же зам Эмиля!

– Он человек, – парировал Андрей. – А вампир всегда будет иметь дела с вампиром. Вот мэр и давил на твоего мужа. Ничего тут странного нет.

Какое-то время мы шли молча. Ночная прохлада забралась под куртку, и я запахнулась плотнее.

Дело запутывалось и мне стало страшно. Для Эмиля деньги и положение в обществе, личный бизнес, значили много. Это вся его жизнь до остатка. Если мэр собрался его этого лишить, он мог взбрыкнуть. Проще сразу пустить Эмилю пулю в лоб, чем по кусочку откусывать его долю.

Неужели, правда? С ним что-то сделали? Но почему не трогают меня?

Может, повезло и в этом бардаке обо мне забыли? Кому нужна какая-то там охотница? Я уверена, мэр ни моего имени, ни лица не запомнил.

А может, я следующая на очереди, и ждать осталось недолго.

Я судорожно вздохнула. С губ сорвался легкий пар – похолодало. Зима на носу…

Мы вышли на Ворошиловский и побрели к моему дому. Здесь народа было больше. Нам попадались навстречу парочки, наверное, и мы были похожи на одну из них. У Андрея разбито лицо и мне стало стыдно. Еще подумают, что я встречаюсь с маргиналом.

Скоро мы свернули в подворотню. Домой особенно не хотелось, но Андрей жаждал кофе, и я не стала уговаривать гулять дальше.

Мы прошли мимо пустых скамеек, и я потянулась к подъездной двери.

– Ты какой любишь – со сливками или может какой-то необычный? – я попыталась подлизаться после сегодняшнего вечера.

Он не успел ответить.

– Какая же ты дрянь, – раздался голос из темноты. – Супружеское ложе еще не остыло, а она уже привела другого.

Я подпрыгнула от неожиданности и оглянулась.

– Рената? Ты что здесь делаешь?

Она стояла у стены, как тень.

– Блин, – тихо сказал Андрей. – Ее не хватало…

Она вышла на свет, цокая шпильками. Я нахмурилась. Шла странно, руки безвольно опущены вдоль тела, походка шаткая, как у больной. Надетое на растерзанный деловой костюм распахнутое, когда-то светлое пальто, было в грязи.

С кривой ухмылкой она кивнула Андрею и шутливо отдала честь мне, приложив ладонь к виску.

– К пустой голове не прикладывают, – заметила я. – Что с тобой случилось?

Рената хохотнула в ночное небо, задрав голову.

– Да ты пьяная, – поняла я. Но облик был сломлен не только выпивкой. В ней была обреченность – так напиваются с горя, в попытке забыться навсегда.