Заложник №1
Шрифт:
Линдгрен светил фонариком в темноту, пытаясь отыскать среди поломанных деревьев и неподвижных валунов обломки президентского самолета, но не увидел ни одного достаточно большого, чтобы в нем могло поместиться тело человека – мертвого или живого. Единственной более или менее уцелевшей и узнаваемой частью было хвостовое оперение, и теперь Линдгрен, ничего не понимая, светил на него фонариком. Ночь была темной, а фонарик светил ярко, и Линдгрену было отлично видно все хвостовое оперение.
Что-то было не так. Линдгрен стал продвигаться ближе, спотыкаясь о кочки, осторожно ступая на вывихнутую ногу, пролезая между крупными валунами. Наконец
Линдгрен устал, плохо себя чувствовал, замерз, и поначалу он просто не понял, что это значит, но постепенно он догадался – это был не президентский самолет.
Продолжая светить себе фонариком, он осматривал сломанные деревья и перепаханную землю: сомнений не было, это был самолет, который совсем недавно потерпел катастрофу. Линдгрен ничего не понимал, но он знал, что должен вернуться к «Малютке» и сообщить по радио эту новость.
До этого места он добирался час и уже почти спустился к подножию горы, но теперь ему предстояло возвращаться назад и карабкаться вверх, и он толком не понимал, как ему удастся сделать это. Лодыжка распухла, и когда он наступал на ногу, то чувствовал боль, он устал и ужасно замерз. Ему хотелось укрыться за обломками от пронизывающего ветра и уснуть, и, даже понимая, что в этом случае он замерзнет и умрет, Линдгрен страстно хотел поступить именно так. И только сознание того, что это был не президентский самолет, заставило его на коленях карабкаться вверх по склону.
Было уже начало одиннадцатого по местному времени, Линдгрен продолжал подниматься. Ветер поутих, но он боялся, что мог сбиться с пути и проползти мимо разбитой «Малютки». Мозг его работал на двух различных уровнях, одна часть мозга руководила его движением, скрюченными пальцами, цепляющимися за все подряд, чтобы тело могло продвинуться на несколько дюймов вперед. Эта часть мозга работала автоматически, команды клеток мозга воспринимались непосредственно мускулами, не затрагивая сознание. Вторая часть мозга пыталась сохранить у него ощущение реальности, и это ей не совсем удавалось, поэтому сознание у него несколько запаздывало. К тому времени, как он понял, что на пути ему стали попадаться лужи, лицо его уже было мокрым от дождя. Линдгрен на секунду остановился, чтобы понять, что происходит. Начался дождь.
Было уже начало первого ночи по восточному времени, когда Элисон припарковала свой автомобиль на стоянке мотеля, расположенного на дороге № 29 к северу от Джерома. Она не хотела останавливаться, но было уже темно, и она могла заблудиться. Аэродромы, которыми пользовались Фредди и Джи, все были небольшими и не отмечались никакими указателями. Это были просто достаточно ровные травяные поляны, скрытые среди болот, и даже днем их было трудно отыскать. Сегодня после полудня она нашла два таких аэродрома, но оба оказались пусты. Теперь ей пришлось прервать свои поиски на ночь, чтобы завтра утром продолжить их восточнее, в направлении к Майами.
Припарковавшись, Элисон почувствовала, что у нее нет сил даже вылезти из машины. Отдохнув несколько минут, она с трудом выбралась из автомобиля и медленно побрела через стоянку к слабо освещенному домику. Когда она толкнула дверь, зазвенел колокольчик, и через несколько секунд за стойкой появилась женщина. Элисон заполнила регистрационную карточку и, пока
– А номер автомобиля? – спросила женщина. – Вы забыли вписать его.
Элисон сделала это совершенно неумышленно, ей и в голову не могло прийти, что вся полиция штата Флорида, включая дорожную, разыскивает взятый напрокат автомобиль с номерным знаком AIP 585. Она просто не помнила этот чертов номер, а возвращаться назад к машине ей ужасно не хотелось. Элисон и не подумала, что женщина может обратить на это внимание. Какая ей, собственно говоря, разница? Просто очередное крючкотворство.
– 13789, – сказала Элисон первое, что ей пришло на ум.
– Номер штата Флорида?
Элисон кивнула. Женщина аккуратно занесла номер автомобиля в регистрационную карточку и протянула Элисон ключи от комнаты.
В комнате стоял телевизор, но Элисон даже не стала включать его. Весь день, сидя в машине, она не слушала даже радио, она была слишком занята собственными проблемами. Приняв быстренько душ, она легла в постель и моментально заснула.
Харди снова сидел в кресле пилота, самолет летел на высоте пятнадцать тысяч футов над штатом Техас, приближаясь к побережью Мексиканского залива. Харди включил радиостанцию: настал заключительный момент на тот случай, если кто-то вспомнит о «Боинге 707», который пересек курс президентского самолета, и начнет разыскивать его. Харди увеличил скорость до пятисот узлов, обычной скорости «Боинга», и взял микрофон.
– Диспетчерская Хобби, говорит «Боинг 707» Альфа 76, следую по правилам визуального полета из Сиэтла. Ответчик выключен, а радионавигатор, похоже, не работает. Я должен находиться в тридцати милях к северо-западу от вас, азимут пятнадцать. Прием.
Прошло несколько секунд, и потом он услышал ответ.
– «Боинг» альфа 76, говорит диспетчерская Хобби, не видим вас на радаре. Впереди у вас по курсу должен быть Хьюстон, вы видите его?
– Диспетчерская Хобби, я Альфа 76. Хьюстон не вижу, впереди по курсу вообще ничего не видно.
– Альфа 76, говорит диспетчерская Хобби, пытаемся отыскать вас на экране радара.
Прошло еще несколько минут, и снова заработало радио.
– Альфа 76, я диспетчерская Хобби. Думаю, что вы находитесь к юго-западу от нас. Отверните влево, потом вправо… Отлично, это вы. Вы приближаетесь к Мексиканскому заливу юго-западнее Хьюстона, отворачивайте вправо…
Харди никак не отреагировал на это указание и ничего не ответил.
– Альфа 76, говорит диспетчерская Хобби, вы меня слышите? Прием…
И эти слова растворились в темноте ночи.
– Альфа 76, вы находитесь юго-западнее Хьюстона, летите над Мексиканским заливом…
Харди снова никак не отреагировал; увидев внизу темные воды Мексиканского залива, он сбросил газ и резко подал штурвал вперед. Громадный «Боинг» наклонил нос и понесся вниз навстречу черной воде, стремительность пике компенсировала отсутствие реактивной тяги, и скорость самолета стала возрастать: пятьсот, шестьсот…
Высота стремительно падала, но Харди продолжал удерживать «Боинг» в пике, пока не заметил впереди белые гребни волн, пока самолет не опустился так низко, что радары уже не могли обнаружить его. Взяв штурвал на себя, он вывел машину из пике, и теперь она летела уже на высоте двухсот футов над поверхностью воды. Харди снова дал газ, и самолет набрал скорость пятьсот узлов.