Заложник долга и чести
Шрифт:
— Прошли. О боги всемогущие! Мы прошли! — Отползая на четвереньках, подальше от паутины, непрестанно повторял Авангур. Прокс устало присел у выхода из пещеры.
Планета Сивилла. Степь.
Вот и случилось то, чего я так не хотел или откладывал на потом. Старый хрыч воспользовался ситуацией и объявил нас мужем и женой. Да, в такой ситуации, из которой не было путей назад. Но, честно признаться, я принял его слова даже с облегчением. Наконец-то мне не надо принимать это сложное решение: жениться или не жениться. Все было решено за меня и за Гангу
Весь вчерашний день в ставке готовились к грандиозной свадьбе. Лагерь преобразился. Шатры укрыли коврами, у реки резали скот, десятки котлов дымили и парили. Невесту отделили, как полопается по обычаям орков в девичий шатер. И будет она там наряжена в их одежды из тонкой кожи с бусами из речного жемчуга с золотыми цыганскими серьгами колечками в ушах и босой. Ее ко мне подведут именно босой, как знак покорности жены. А то, что она потом как та «тролиха», что я видел в орочьем лагере, будет лупить мужа, уже никого не будет волновать. Потом проведут обряд благословения предками. И мы выслушаем откровение обкуренных шаманов. Все, кроме молодых будут жрать мясо и пить гайрат. Пройдет турнир воинов, где мне нужно будет показать свою удаль и ночью под улюлюканье орков и скабрезные советы орчанок, как ей нужно будет ублажать мужа, отведут в новый шатер, который уже стоит в отдалении.
Все это мне рассказал старый шаман. После того, как меня позвали к хану.
Великий правитель пустыни сидел один, невозмутимый как каменный Будда и, когда я вошел, нагло и шумно, не как положено задом, а лицом вперед, даже не посмотрел на меня. Меня усадили на почетное место его телохранители и вышли.
— Уже хорошо, — подумал я. — Значит, уважают.
Сам же в это время продумывал способы умерщвления Правой руки. И не мог выбрать. Посадить на кол. Отрезать голову. Сварить в кипятке. Содрать шкуру… Моей фантазии не хватало. Мне все время казалось, что этого будет мало для такого негодяя, каким оказался Быр Карам. Мы сидели молча и чего-то ждали. Вошел Быр Карам и, как ни в чем ни бывало, уселся на свое место.
— Молчит? — Спросил он хана. Тот ожил, искоса посмотрел на меня и усмехнулся.
— Придумывает тебе казнь, Быр, — ответил Хан. — Даже не знаю, что он может придумать. Он же демонов ест.
Я с подозрением посмотрел на парочку. Что-то они веселы слишком. Это настораживает. Но как хан прочитал мои мысли?
— Они у тебя на лице написаны, Разрушитель, — ответил на мой не заданный вопрос Великий хан и замолчал.
Я упрямо поджал губы. Все равно подстерегу и убью гада.
Дождались старого шамана. Он вошел и кряхтя сел.
— Вижу, малыш еще не убил Быра, — сказал он. — Даже странно. Поумнел, что ли.
Я продолжал сидеть молча. Пусть поиздеваются. Мое время еще придет. Хан хмыкнул.
— Он и не был дураком. А вот за жизнь Быра опасаться нужно. Молод, горяч еще.
— Слушай, родич, — обратился он ко мне и я, не скрывая удивления, посмотрел на хана.
— Родич? — подумал я.
— Да, Разрушитель, мы с моим братом, — он кивнул в сторону шамана, — приняли тебя в свою семью. А для этого ты должен был выйти из рода Гремучих змей и взять в жены Гангу. Но так как ты сам на это не согласился бы, а мы не могли раскрыть преждевременно свои замыслы, пришлось тебя лишить рода и одновременно принять в нашу семью. Семья
Я глянул на советника хана и отрицательно покачал головой.
— Нет. Пусть живет. Я только не понял, чем вы мне помогли?
— Наглец! — Быр Карам не удержался и даже поперхнулся от досады.
Старый шаман пожевал тонкими, как ниточка губами, из-под которых торчали стертые клыки.
— Не догадываешься? — спросил он.
Я понял, что они поняли, что я их понял. А что тут понимать? Это была брань Худжгарха и Рока. Рок выставил шамана. Худжгарх меня. Рок сделал свой ход первым и вывел меня из игры, отлучив от рода. Хан сделал свой ход и принял в семью с условием женитьбы и поставил игрока вновь на поле сражения, спасая этим всех моих спутников и себя. А дальше, кто кого. Или я шамана и тогда орки на этом этапе пойдут за Худжгархом, или шаман меня, и тогда они пойдут за Роком.
Эти старые пройдохи дали мне шанс. И я не мог не быть благодарным. Кроме того, свадьбу делал Великий хан, и мой статус резко возрастал. Все вроде оказывались в выигрыше.
Хан получал могущественного союзника в лице Худжгарха. Ганга мужа, я жену уровня герцогини и все, что за этим последует. Единственное, что портило мое настроение, это мысли, бегающие, как мыши, в голове и пищащие.
— Прощай свобода! Караул!
Вот как так получается, что судьба человека повторяется? Меня снова женили помимо моей воли! Вернее, не совсем так, жениться я хотел… но не сейчас.
Я сидел и пытался удрать от назойливых мыслей. Нет, конечно, я полюбил Гангу. И даже, можно сказать, был влюблен по уши. Но мое мужское самолюбие роптало. Мне выбрали время женитьбы, не спросив даже для приличия, как ты на это смотришь? А просто поставили пред фактом. Ты уже женат.
Пришли слова на ум слова из песни: «Все могут короли… без любви не могут». Нет это не про меня, я по любви. Тогда не понимаю, почему так тревожно на душе? Что не дает покоя?
Мои товарищи сидели молча. Не мешая мне думать. Только неугомонная Сулейма извелась.
— Фома, чего учитель такой хмурый? Он что, не хочет жениться? — ее громкий шепот звенел в шатре, как назойливая муха.
— Хочет, он прощается со свободой.
— А зачем она ему? Свобода? Ганга очень красивая и сильная жена. Чего ему еще надо? — Теперь в голосе эльфарки звучало осуждение.
— Так по традиции положено.
— Дурацкая традиция. Ты тоже будешь так прощаться со свободой?
— Ой! — вскрикнул Фома, — не щипайся. Традиции надо уважать.
— Было бы что? А то вам, мужикам, такое счастье привалило, а вы… — Не досказав свою мысль до конца, Сулейма замолчала.
Свадьба должна была начиналась после полудня, как тут принято. За мной пришли орчанки. Меня тоже нужно было приготовить к обряду. Готовить меня должны были эти девушки орчанки, которые должны были меня голого осмотреть, на предмет изъянов. При обнаружении таковых, свадьбу можно было расторгнуть (надеюсь, Гангу осматривали не мужики), обмыть, нарядить в шкуры и передать Ганге, какие у меня «достоинства». Хорошо, клыки не пытались вставить.
Понимая, что с моим «достоинством» мне тягаться с орками бесполезно, а эти чертовки разнесут по стойбищу слухи, что у меня мальчик с пальчик, и все будут смеяться мне в спину, я приготовился их удивить.