Заложник долга и чести
Шрифт:
Прокс почувствовал сильное желание сесть рядом и принять смерть. Он сделал пару шагов по направлению к Авангуру. И в этот момент в голове раздался тревожный сигнал.
— Ментальная атака. Отразить / развеять?
Не сильно понимая, что говорит, Алеш дал команду развеять, и тут же к нему вернулась способность мыслить. Он огляделся, но повсюду была белесая непроницаемая пелена тумана. Откуда идет атака? Сканер был пуст. Но апатия и пустота непрестанно пытались проникнуть ему в мозг.
Прокс постоял несколько рисок. Атаки не ослабевали.
— Зачем все это? Все бессмысленно, мы все равно умрем.
Так Прокс прошагал совсем немного. По дороге он видел пару сидящих иссохших мумий. Они проводили его безжизненными взглядами и остались сидеть на обочине.
А дальше дороги не было. Ее перегораживала пропасть. Пред ними был крутой обрыв и остатки моста. Вокруг валялись каменные обломки какого-то небольшого строения.
Прокс положил Авангура на землю и подошел к краю. Дна пропасти он не увидел, дно терялось в таком же тумане, какой был повсюду. Алеш подошел еще ближе к краю, чтобы рассмотреть, можно ли как-то перебраться на другую сторону? Он наклонился и услышал шорох за спиной.
— Видимо Авангур поднялся и пришел в себя, — подумал Прокс. И следом сильнейший удар по голове, опрокинул его в бездну. Падая Алеш, ухватился руками за выступ и повис. Он поднял голову и посмотрел на торжествующего Авангура.
— Все, брат, — засмеялся тот, — мы пришли. Это Бездна приношения жертв. Дальше пройдет только тот, кто принесет спутника в жертву. Тебе не повезло.
Он поднял над головой камень, что держал в руках и, размахнувшись, хотел опустить его на голову Алешу. Прокс не стал ждать удара, отпустил руки и полетел вниз. Он попытался расправить крылья, но они не появлялись. Он падал и падал, понимая, что ничего уже поделать с этим не может. Он летел неожиданно долго и ему казалось он падал в бесконечность. Но вдруг туман рассеялся, и он стукнулся подошвами сапог о землю. Удар был не сильный, как если бы он прыгнул с табурета.
Удивленный Прокс возрился на ворота и на привратника, сидящего на лавочке.
— Я же тебя отпустил в забвение, — произнес он.
Привратник поднял голову.
— Ты отдал забвение, — произнес он бесцветным голосом, — и спасся от гибели в Бездне. Вернулся ты, вернулся я. Что на это раз отдашь, чтобы пройти?
— А что можно отдать? — подумав, спросил Алеш.
— Ну забвение ты уже отдал, спасение использовал, — он ненадолго задумался.
— Даже не знаю, смертный. Может, ты что предложишь?
— А что я могу предложить сыну творца? — спросил в слух Алеш и улыбнулся мысли, посетившей его.
— Могу предложить пойти вместе дальше и помочь тебе выбраться.
— Хм. Заманчиво, — тихо произнес привратник, — ты отдаешь мне свою решимость?
— Нет, привратник, я протягиваю тебе руку помощи и предлагаю пройти со мной весь путь. Тебя ведь Ридас зовут.
Старый
— Ридас, сынок.
Он легко поднялся и ворота, стоявшие до этого закрытыми, распахнулись.
Они прошли под створками ворот и их встретил туман. Прокс, который уже прошагал этот путь, не спеша, но решительно направился дальше. За ним, семеня мелкими шажками, почти бежал привратник.
Они дошли до места, где должен находиться по расчетам Прокса колодец, но его не было. Алеш прошагал еще около часа и подошел к новым воротам.
— Ридас? — озадачено произнес Прокс. — На дороге, что я ранее проходил, был колодец. К нему приковали Мёбуса, а в самом колодце лежало тело Авангура. Теперь колодца нет, зато появились ворота, которых ранее не было. Ты не знаешь, что это могло значить?
— Откуда? — отозвался привратник, — я дальше первых ворот не проходил.
Прокс вновь воззрился на высокие ворота.
— Мда, — он потер подбородок. — Как их открыть?
— Так проще не куда, я же привратник, — ответил, из-за его спины Ридас.
И в следующее мгновение ворота распахнулись. За ними в проеме клубился неизменный, молочного цвета туман.
— Пошли. Чего застыл? — подтолкнул его Ридас, и они одновременно прошли в ворота.
Некоторое время шли молча. Прокс вышел из состояния задумчивости.
— Знаешь, чего я не понимаю, Ридас, — начал он разговор с мысли, которая ему не давала покоя.
— Интересно, и чего же? — Ридас подошел поближе.
— Вот вы все дети творца. Сверхъестественные существа. Но в вас столько злобы, ненависти к друг другу, столько подлости… Вы такие… — он замялся, подбирая слова. — Не ужели и творец такой же?
— Ты человек и судишь нас по человеческим меркам. Мир, где мы можем существовать один, а нас много. Каждый из нас имеет свое предназначение. Я ключник, Мёбус, например, стихия, он усмиряет непогоду и насылает шторма. Кто там тебя в пропасть столкнул? Авангур? Он — прорицатель. Потом мы не совсем дети, мы его первые творения. У нас есть свобода выбора воли, делать что-то или не делать, зависит от каждого из нас. Ты спрашиваешь, почему в нас так много плохого по твоему мнению? Но нами правит целесообразность. Верховным может быть только один. И им хочет стать каждый. Если для этого нужно убрать конкурента, мы на это пойдем. Здесь смерти нет, только забвение.
— И что? — спросил Алеш. — В вас нет чувства привязанности, любви к друг другу? Вам все равно, что ваши братья не вступили в свое предназначение?
— Смертный, а знаешь ли ты, что такое безграничная власть? Как она сладка? Какие возможности она дает имеющему ее. Каким облекает всемогуществом? За это каждый из нас отдаст все. А предназначение, это всего лишь служба. Тяжкая и неблагодарная. Никто не хочет просто служить смертным.
— Да уж! — произнес Прокс, не зная, как реагировать на такие откровения. — Непонятно тогда, зачем Вас вообще создавали.