Заложник
Шрифт:
— Концерт?! — загорелись энтузиазмом глаза Княжны.
— Надо будет только с Алиной посоветоваться, что лучше: сначала песни записать и выпустить, а потом концерт, или сначала концерт, а потом песни. С точки зрения продаж и продвижения — она в этом лучше разбирается…
— С Алиен? — стал огонь во взгляде Ирины ещё сильней.
— Ну да, — кивнул я. — Она у нас в паре всеми финансовыми и имиджевыми вопросами заведует.
— Кстати, Княжич, а разве Алиен не с вами? Я надеялась, что вы вместе прилетите…
— Ну, мы изначально так и планировали, —
Ладошка Ирины тут же метнулась к её рту, а глаза распахнулись ещё шире, хотя, казалось бы, куда уж шире-то? А вот глаза Мари, шедшей рядом, под руку со мной, наоборот — опасно сузились, а губы поджались.
— Она… беременна?! — трагическим почти-шёпотом произнесла саму её напугавшие слова Ирина.
Теперь вытаращились уже мои глаза.
— Не-е-ет! — ответил я. — Как вам в голову-то такое пришло? Алина — приличная девушка.
— Но… Княжич, вы же сами сказали про… обстоятельства… да и… кольцо помолвочное…
— Кольцо? — зацепилась за слово Мари.
— Я вчера по «Муз-ТВ» репортаж видела. Там Юра и Алиен о своей новой песне рассказывали. Так у Алиен на безымянном пальце красивое колечко было. С бриллиантами, кажется, и ещё каким-то синим камушком…
— С сапфиром, — ответил я на незаданный вопрос.
— Так что за «обстоятельства», Княжич? — глядя на меня прицельным взглядом, спросила Мари, перешедшая на нарочито-официальный тон. И, если бы её взгляд мог прожигать, то во мне бы уже пара сквозных отверстий дымилась.
— Я не хотел бы, чтобы эта информация распространялась, — вздохнул я, понимая, что не отстанут и сказать, всё равно, придётся. Да и, что одна, что другая, подключив к делу свои связи и возможности, достаточно быстро и легко сумеют эту информацию получить сами. И, единственное, чего я добьюсь своим умалчиванием, это того, что девчонки будут на меня дуться. — Но… только вам. По секрету… — а в голове мелькнуло: «Точно теперь разболтают везде, где только смогут!». — Князь получил основания полагать, что у Алины… Дар просыпается. Тоже, как и у меня — запаздавший.
Успевшие раньше вернуть обычные размеры глаза Ирины вновь распахнулись на всю их возможную ширину.
— Дар? — тихо пропищала она. Чувствовалось, что ей большого труда стоило задавить рвавшийся наружу удивлённый крик. — Алиен — Одарённая?! — ещё тише воскликнула Княжна. — А какой Дар? Какая Стихия? Лёд? Ей бы по характеру подошло… или… Солнце? Блондинка же… Земля? Металл? Какой?
— Пока не ясно, — отозвался я, краем глаза наблюдая за тем, как резко помрачнела и потемнела лицом Мари, услышавшая такую новость.
— Но… а это точно? — продолжила допытываться Княжна Ирина — «Девочка-Огонёк». Причём, в прямом и переносном смысле, так как её характер полностью соответствовал её Стихие — Огню. — А что за основания? Князь не мог ошибиться?
— Алина больше не читается Разумниками, — не счёл необходимым скрывать я. — Достаточное это основание?
— Вполне… — медленно произнесла
Смотреть в момент этого восклицания на Княжну Марию… было физически больно. Но… я знал, на что шёл, ещё когда первое кольцо Алине дарил. Ну, не страшнее же это будет многократной мучительной смерти? Ведь правда же? Ведь правда? Да?..
Глава 38
* * *
Берлин. Раньше я никогда не был в этом городе. Ни писатель, ни Княжич так далеко в «цивилизованную» «заграницу» не забирались. Вообще, в писательской жизни я довольно мало путешествовал по дальним странам. Ну, в туристическом смысле, имеется в виду.
Поэтому мне трудно судить, насколько сильно этот город в мире Княжича отличается от него же в писательском мире. Но отличаться он точно должен, ведь история этих городов различалась весьма значительно.
В частности, война его… ну, не то, чтобы пощадила или обошла стороной, но и такого, как в писательском мире, практически полного сноса исторической части города здесь не было. Тут вообще, обе мировые войны проходили довольно отличным от привычного писателю образом. Но, об этом как-нибудь в другой раз. Отдельно. Сейчас отмечу лишь только пару самых ярких штрихов: в частности, что один довольно известный австрийский художник… известный печально в писательском мире, здесь так и не прославился. Совсем. Тут про него вообще ничего слышно не было. Подозреваю, что он вовсе не вернулся ещё с западного фронта первой войны. От того не смог приложить своих рук к организации и началу второй…
Из аэропорта нас, на машинах: красивых чёрных, в хлам тонированных, выстроенных кавалькадой с сопровождением из полицейских машин впереди и сзади колонны повезли сразу в Академию, прямо и никуда не заворачивая.
Насколько я понял её расположение, рассматривая план города на своём телефоне и сравнивая его с тем, что успел посмотреть дома у писателя на своём компьютере, то она здесь находилась примерно там, где у них находится парк с названием «Большой Тиргартен». И площадь занимает чуть ли не такую же, как он — под двести гектаров. Число кажется большим, но, если сравнить с тем же Царским Селом, которое больше трёхсот занимает, то, вроде бы, не так уж и впечатляет.
Города, соответственно, мы практически и не увидели: что там ехать-то от Аэропорта Берлин-Темпельхоф до парка, то бишь, территории Академии — меньше пяти километров по знаменитым немецким «автобанам», широким и гладким. А, если ещё учесть, что наш кортеж никаким общим скоростным ограничениям не подчинялся: впереди нам дорогу на всём протяжении поездки расчищали полицейские службы. Соответственно, чёрные дорогие мощные автомобили двигались в своём собственном, комфортном им темпе далеко за сто двадцать, то удивлюсь, если путь в целом занял больше пяти минут.