Заложники удачи

Сент-Джеймс Иэн

Но у него были более серьезные, чем у Катрины, причины для чувства вины, и он знал это отлично. Конечно, первой его реакцией были шок и страшное чувство потери. Затем стыд. Стыд за то, что не успел помирить отца с дочерью. А потом – все мы эгоисты! – Тодд подумал о четырехстах тысячах фунтов, которые он должен был отдать Морони. Только десять дней оставалось до конца месяца! Ох, Лео! Ну почему именно сейчас?

Катрина кашлянула.

– Роша сказал, что он закажет нам номер в гостинице на сутки.

И он пригласил нас на ужин после похорон, где, я думаю, и состоится разговор о наследстве.

Тодд молча пил виски.

Она сделала отчаянную попытку развеселить его.

– Вот все-таки характер, а? Из Уэмбли-парка в замок во Франции через Конго.

– Да, – выдавил он из себя с грустью. – Характер что надо. Я буду так скучать о нем.

Катрина нервно расправила складки на платье и попыталась выразить в словах то, что чувствовала:

– Жаль, что он не оставил все деньги тебе. Это ты был его другом, а не я. Ты единственный, кто этого заслуживает. Я знаю, что я его дочь, но чувствую себя обманщицей.

Да ведь нет никакого обмана…

– Но я так чувствую, – настаивала Катрина. – Только чувства имеют значение. Когда ты пришел домой и сказал, что отец одолжит тебе деньги, я собиралась сказать, что чек окажется фальшивым, пока не узнала, что он будет с банковским подтверждением. Потом ты рассказывал про его замок, а я опять не поверила. Я не поверила ни единому слову. Ни единому. Я даже не могла сомневаться на этот счет. И все оказалось правдой, все… – Всхлипнув, Катрина покачала головой. – А он сделал меня наследницей.

– Ну, успокойся, – сказал Тодд ласково, поняв, что Катрина сейчас заплачет. Он обнял ее за плечи. – Ведь так хотел Лео.

– Но ведь это куча денег, правда же? Он собирался одолжить тебе четыреста тысяч. Да еще этот замок. И ты сам говорил, что он был очень состоятельным человеком. – Она повернулась к мужу и пристально посмотрела на него. – Единственно правильным выходом будет считать, что это наши общие деньги. Я уверена, что отец хотел бы этого. Может быть, мы потратим их на «Палому Бланку»?

– Ш-ш-ш, – прошептал он.

– Ведь «Палома Бланка» – единственный предмет наших споров, Тодди. Мы ссорились по этому поводу все время. Не хочу вставать в позу, но я не могу жить с этой постоянной тревогой. Не могу я жить под дамокловым мечом! – В ее глазах появились слезы. – Неужели ты не понимаешь? Это единственный способ улучшить наши дела. Он спас наш брак…

И Катрина разрыдалась, но не от жалости к Лео, как думал Тодд. Слезами она старалась облегчить чувство своей вины перед отцом.

На следующее утро разговоры об этом продолжались. Тодд, выглядевший усталым после бессонной ночи, пошел в контору, чтобы позвонить Хэнку на Майорку. Зажав трубку

плечом, он достал сигару и закурил.

– Тут можно говорить о серьезных деньгах. Я имею в виду… Бог знает, что я не хотел этого, да и кто бы этого хотел, но только подумай. Лео собирался одолжить мне четыреста тысяч. Так теперь в нашем распоряжении все его деловые вклады, а я думаю, они значительны, потом этот замок во Франции и Бог знает что еще. Катрина получает все. Все.

Хэнк на другом конце провода только присвистнул.

– Конечно, не годится говорить сейчас так, но Лео первый понял бы меня. Он, который сам всю жизнь был купи-продай…

Этот разговор облегчил его совесть, и после него Тодд почувствовал себя лучше. Они с Катриной полночи просидели, обсуждая потрясшую их новость. В конечном итоге она была права. Собственность Лео обещала быть существенной, и он хотел бы вложить эти деньги в «Палому Бланку».

– Ну и как ты там? – Хэнк прервал его мысли. В его голосе слышалось сочувствие. – Более или менее в порядке?

– Ты имеешь в виду моё душевное состояние? – Тодд глубоко вздохнул. – Да, вчера я был очень потрясен. Просто разбит. Я ушел домой, потому что не мог работать. А вечером… – Он застонал. – Даже и говорить об этом не хочу. Как мы провели его с Катриной – чувство вины, слезы, отчаяние… И я до сих пор не могу прийти в себя. Лео, боже мой! Умер. Вот так. Я всегда представлял нас четверых в «Паломе Бланке»: Лео, Катрина, ты и я. Я думал, что помирю их к тому времени, и у нас будет большой праздник.

– Вот он и сделал этот праздник возможным. Ведь можно на это и так посмотреть.

– Да, правда. Ты точно сказал. – Тодд даже закивал. – Вот и я так считаю. Сказать тебе честно, я проснулся сегодня утром с тяжелым чувством – похмелье, разбитость, отчаяние, – и вдруг мне стало удивительно легко, будто с моих плеч свалился огромный груз. Понимаешь, что я имею в виду, Бог знает, я уже сказал, что я этого не хотел, да и кто хотел бы, но это означает, что мы выпутались, Хэнк. Сейчас счет пошел на миллионы, ведь я прав? Для начала этот замок. Хотя, конечно, как сказал адвокат, все там разрушено после пожара, но он должен был быть застрахован.

– А ты говорил с юристом?

– Катрина вчера с ним разговаривала. Я сейчас собираюсь ему звонить. Но сначала я с тобой хотел посоветоваться. Он кажется мне подходящим парнем, если верить Катрине. Сейчас он занимается похоронами. А потом будем с ним говорить по делам Лео.

– Это в четверг?

– Да.

Хэнк заколебался.

– Четыре дня осталось до платежа Морони. Тебе остался срок до следующего понедельника.

– Да еще достаточно времени. Я ведь думаю, что это не усложняет дело? Ведь все завещано Катрине.