Заложники
Шрифт:
– Чрезвычайно рад, ваше превосходительство. Моурвей, благодарю, вы свободны.
Чуть ли не на цыпочках фельдшер вымелся за дверь.
Облюбовав себе стул сбоку от рабочего стола доктора, контр-адмирал жестом пригласил Горштальца и Тайдера присаживаться.
– Прежде всего хочу вас предупредить: необходима полная конфиденциальность, - начал он.
– Я из военной разведки.
– К вашим услугам.
– Врач вежливо наклонил голову, однако Букстен успел заметить легкую тень, скользнувшую по его чеканному лицу.
Эту перемену
– Сегодня к вам в лазарет поступил не вполне обычный пациент, - приступил к делу Букстен.
– Да, ваше превосходительство, - с явным облегчением подтвердил врач.
– Как продвигается его обследование?
– Мы взяли у него все анализы, ждем результатов, - отвечал Тайдер не спеша, словно бы отмеряя слова из пипетки.
– Необходимо убедиться, что он не является носителем опасных инфекций. Пока обследуемый изолирован в боксе, и дезинфекционные меры приняты в полном объеме.
– Вполне разумная предосторожность, - одобрил контр-адмирал.
– Кроме анализов, мы провели рентгеноскопию грудной клетки и кардиографию, - добавил врач.
– Очень хорошо. Тогда попрошу ответить на очень важный вопрос. Это действительно человек с двумя сердцами или в него внедрено еще одно существо?
– Я, знаете ли, не люблю беспочвенных фантазий, - отрезал непочтительно Тайдер.
– Да, у этого человека два сердца, но больше никаких отклонений от нормы у него не выявлено.
– Доктор, я понимаю, это смахивает на банальный сюжет из приключенческого видео, - широко разулыбался Букстен.
– Хищный инопланетянин в шкуре человека, не хватает лишь грудастой брюнетки в ажурных трусиках, темных очках и со скорострельным плазмером. И тем не менее вы ручаетесь, что за этой аномалией не кроется нечто большее?
Он бегло переглянулся с Горштальцем, который сидел на клеенчатой кушетке и напряженно вслушивался в беседу.
– Уверен. На все сто процентов, - не колеблясь, объявил Тайдер.
– Продолжайте, будьте добры.
– Со слов пациента, ему исполнилось двадцать два стандартных года. По всем признакам так оно и есть. Состояние зубов, кожных покровов и волос указанному возрасту вполне соответствует. Половые органы также в норме. Одним словом, гормональных нарушений не замечено.
– Каждую следующую фразу врач произносил после короткой заминки, словно диктовал свой вердикт компьютеру набело.
– Хотя по своему умственному развитию пациент недалеко ушел от пубертатного возраста.
– Вот как?
– заинтересовался контр-адмирал.
– Откровенно говоря, ваше превосходительство, он произвел на меня впечатление
– В частности, у него напрочь отсутствует чувство юмора. Первым это выявил доктор Ланкох, который обследовал его еще в шлюзе. Когда его спросили о цели прибытия, он сказал, что ищет себе самку для продолжения рода. Именно так и выразился, представьте себе. Десантники принялись над ним потешаться. Один из них рекомендовал ему посвататься к дочери его величества императора. А пациент воспринял эту плоскую остроту совершенно серьезно.
– Довольно-таки непохвальная шутка, - бесстрастно проронил Букстен.
Тайдер ничего не ответил на его реплику и, чуть помолчав, продолжил:
– В ходе беседы я установил причину его интеллектуальных дефектов. Дело в том, что юноша вырос хотя и под опекой матери, но в среде разумных негуманоидов. Нехватка человеческого общения в раннем возрасте привела к задержке умственного развития. Достаточно тривиальный и не раз наблюдавшийся случай.
Тайдер умолк и скосил отуманенные глаза на прозрачный шкаф с медицинскими инструментами. Видимо, старался припомнить, не упустил ли в своем рассказе чего-нибудь существенного.
– Вы можете что-нибудь добавить к сказанному?
– выждав немного, спросил контр-адмирал.
– Пожалуй, нет, ваше превосходительство. Я закончил.
– Что ж, благодарю вас. А теперь я хотел бы сам побеседовать с этим человеком. Надеюсь, к этому нет медицинских противопоказаний?
– Конечно, ваше превосходительство. Разрешите вас проводить.
Букстен и Горштальц поднялись со своих мест, доктор Тайдер предупредительно распахнул перед ними дверь, и все трое вышли в коридор лазарета.
На линейке из пяти мониторов, предназначенных для наблюдения за помещениями корабельной гауптвахты, работал только крайний справа, остальные отключили за ненадобностью. Короткофокусный объектив закрепленной над притолокой видеокамеры позволял обозревать карцер целиком, хотя при этом оптика неизбежно давала искажения, перекашивая и выгибая клепаные металлические стены.
Печальный обитатель этого металлического пузыря, бывший мичман, а ныне рядовой Квау восседал на койке, забравшись на нее с ногами и уткнув небритый подбородок в острые коленки. Время от времени он хмуро качал головой и унылым шепотом что-то возражал своему незримому собеседнику. Затем снова погружался в оцепенение.
– Вот, полюбуйтесь на него, ваше превосходительство, - предложил вице-капитан Хафлар.
– Да, прискорбное зрелище, - признал Зензер.- Что ж, пойду к нему, раз он просил.
– Не прикажете ли мне сопровождать вас, ваше превосходительство? встрепенулся Хафлар.
– Лучше оставайтесь здесь. Пусть он имеет хотя бы иллюзию беседы наедине. Попрошу ключ от карцера.
– Вот он, ваше превосходительство. Будьте уверены, в случае необходимости я успею вмешаться, - заверил контрразведчик.