Зам ректора, или Как выжить среди Тёмных
Шрифт:
Книги тоже были, но в основном, какие-то консервные банки, набитые какими-то вениками из трав. Банки с разноцветным песком, черепа животных, пустые бутылки из-под вина (опрокинутые набок). Обувь, видавшая времена и получше. Перекошенные часы времён царя гороха. Статуэтки с отломанными частями. И ещё куча вещей, которые при слабом освещении даже не смогла толком разглядеть.
Кабинет сам не очень большой. Средний такой, но мебели тут битком: стол самого ректора; кресло, на котором он сидит и скрипит (в смысле
Ещё здесь имеется даже шезлонг. Вот уж для чего он его тут держит?
Хотя, предполагаю, что ректор на нём просто отдыхает. Вон даже подушечка имеется с торчащей из неё внутренностью, словно кишки вылезли.
Три чайных столика, торшер без абажура. На торшере увидела огромную паутину и не менее огромного паука. Паук дохлый, если что. Видать, жрать нечего и некого было.
Смотрю дальше.
Вешалка вот стоит с пятью крюками, а на ней три плаща болтаются, точно висельники, чёрные как смоль, и у каждого подол испачкан засохшей коричнево-серой грязью.
Ещё зеркало смотрю тут есть: треснутое везде где только можно. Как ещё не высыпалось из рамы?
В общем, мебель выглядит невероятно убого.
А всё помещение – это жалкая Пещера Аладдина, набитая не золотом и драгоценностями, а хламом, безделушками и один Бог знает, чем ещё.
И куда меня притащили?
– Нашёл! – хрипло воскликнул ректор, потрясая тонкой папочкой у себя над головой. – Вот, дорога леди Чернова, это наш с вами контракт. Вот перо, кровавые чернила, поставьте на каждой странице подпись и можете идти. Петрос вас проводит.
– Ну уж нет, уважаемый господин ректор, – начала я пока ещё спокойным тоном. Хотя я в принципе никогда голос не повышаю, мне это ни к чему. – Сначала я должна изучить контракт и решить, подходят мне ваши условия или нет. Если нет, то будем обсуждать, менять и дорабатывать.
– Послушайте! – ткнул он пальцем в небо, точнее в серый потолок. – Это стандартная форма! По ней все в нашей академии работают!
Я хмыкнула.
– Быть может, вы хотели сказать «работали»? Господин Петрос Медрос кратко ввёл меня в курс дела и сообщил о гибели ваших помощников. Так что, простите, уважаемый, но без должного изучения документа, я ничего подписывать не стану.
– Но вы уже согласились у нас работать, леди! – довольно грозно произнёс Кобальт и прищурил свои чёрные провалы. – Вы не сможете отбыть назад. А если решитесь на это безрассудство, то умрёте.
– Так я же ни слова не сказала, что собираюсь назад. А тот факт, что я согласилась у вас работать, не означает, что я буду работать на условиях, которые меня не устраивают, – парировала в ответ.
Тиранский откинулся в кресле и потянулся к своему сколотому стакану
– Что ж, время всё меняет. И людей тоже…
– Это только поговорка, господин Тиранский, но это неправда. Время ничего не меняет, только поступки могут что-то изменить. Если ничего не делать, всё остается прежним.
Мужчина помолчал некоторое время, покосился на пустой стакан и как-то уж тяжело вздохнул.
– Изучайте, – разрешил он после долгих раздумий. – И подписывайте. Уверен, вас всё устроит, ведь условия работы самые замечательные.
– Сейчас посмотрим, – произнесла с сомнением.
– Только быстрее читайте! У меня дела!
Бухла пойти найти?
– Уж как получится, господин ректор.
Тиранский что-то пробормотал себе под нос. Если не послышалось, то я распознала слово «стерва».
Ольга
С договорами мне особо дел иметь не приходилось, конечно, но дурой-то я не была.
Прочитала полностью документ и положила его на липкий и захламленный стол ректора со словами:
– У меня есть некоторые замечания, а также требования убрать и поменять несколько пунктов.
Кобальт Тиранский заметно скривился и проговорил:
– Но леди, это стандартный образец контракта заместителя ректора! Положено подписывать его именно в таком виде!
– Ну, раз положено, так и положите куда-нибудь, места у вас много. А контракт требует правок. Извините, конечно, но я уважаю себя и не собираюсь подписываться на исключительно рабские условия, – возразила я совершенно спокойным тоном, хотя на самом деле я была возмущена и уже начала закипать.
Нет, ну это, просто ни в какие ворота!
Во-первых, должность заместителя ректора – это слова лишь на бумаге, а на деле, я не зам ректора, а курочка на побегушках, которая даже собственного кабинета не имеет!
Ректор посмотрела на меня, а я на него – глаза в глаза. Взгляд не опускаю, могу в гляделки играть очень долго. У меня глаза привычные, компьютером натренированные.
Ректор сдался и спросил таким тоном, будто я предложила ему сердце из груди вырвать и самому же его сожрать:
– Ну и что же вас не устроило?
– Начну с того, что я как ваш заместитель, просто обязана иметь свой личный кабинет. Всё-таки, должность зама – это не уборщица и не курьер, чтоб кабинет не иметь. Да я и академию представлять буду, и вас, собственно говоря. Да и вообще, я не представляю, как работали мои предшественники! Придут ко мне люди с вопросами, идеями, и где я их должна встречать и слушать? На лавочке в парке?
– А парк, значит, вас тоже не устраивает? Как и лавочки? – процедил вдруг Тиранский.
И ручки у него подозрительно затряслись.