Замечательный сосед

Десса Дарья

– Почему вы не завели ещё детей?

– Дэвид не мог. Он прежде был женат, в том браке родилась дочь, и потом он заболел по мужской части. Так что, увы. Но ты у меня – единственный и неповторимый, – Вера тихо рассмеялась и прижалась к плечу сына щекой. Они в этот момент медленно шли вдоль берега под руку.

Глеб глубоко вдыхал речной аромат и чувствовал себя совершенно счастливым.

Глава 13. Метаморфоза

Мы сидели на кухне и пили чай прекрасным воскресным утром, когда позвонил телефон. Я еще подумал, кто это может быть в столь ранний час. Номер оказался незнакомым, но пришлось нажать кнопку «Принять вызов», поскольку еще в те годы, когда я был совладельцем бизнеса, образовалась

такая привычка. Мало ли кто может звонить? У нас в автомастерской даже переадресация стояла в выходные дни: периодически находились желающие поинтересоваться в воскресенье, можно ли пригнать машину на следующей неделе, сколько будет стоить ремонт какой-нибудь детали и тому подобное. Поскольку привычка, говорят, это вторая натура, вот и не смог я пока еще от нее избавиться. Кстати, и не хотел. У нас ведь с Катюшей был разговор о будущем. Что снова будет свой бизнес... Ну, ладно. Мечты, мечты, где ваша сладость? Ушли мечты, осталась гадость. Или как там классик писал.

Я взял трубку после нескольких сигналов – звонивший явно не собирался сдаваться, несмотря на мои раздумья.

– Алло, Сергей? Здравствуйте, это Вера Харкет-Эйденбаум, помните?

– Доброе утро. Конечно, помню. Я хотел сказать, что еще попробую...

– Милый вы мой человек! – прозвучало неожиданно в трубке. – Господи, да вы не представляете себе, что сделали для меня! Глеб... мы с ним вчера провели такой чудесный вечер. А потом гуляли до утра и не могли наговориться!
– в голосе женщины звучало столько счастья, говорила она так громко, что даже сидящая рядом Катюша просияла от радости – она всё слышала.
– Нам с вами нужно немедленно увидеться! Слышите?

– Да, конечно, – отвечаю, улыбаясь сам не зная чему. Чужому счастью, наверное. – А когда?

– Вот прямо теперь, вы можете? Я остановилась в гостинице «Волна». Но в номер вас к себе не приглашаю, поскольку горничная не успела прибраться. Вы не против прогуляться со мной?

– Вы сами же сказали, что вернулись только утром. Устали, наверное.

– Безумно устала!
– смеется Вера.
– Но ради того, чтобы лично вас отблагодарить за возвращение сына, хочу с вами непременно встретиться. Так вы придете? Пожалуйста, Сергей.

Я смотрю на Катю. Она улыбается и кивает головой.

– Вы не против, если я буду с супругой?

– Конечно! Жду!

– Вот заварил ты кашу, - смеется Воробышек.

– Зато она получилась очень вкусной и наваристой, - отвечаю ей в шутку.

Мы собираемся и отправляемся к гостинице «Волна». Это одно из лучших заведений в нашем городе, потому Вера, будучи женщиной весьма состоятельной, там и остановилась. Конечно, президентский люкс она арендовать не стала, поскольку европейские миллионеры люди, в отличие от российских, очень скромные. За редким исключением. Но заняла вполне уютные двухместные апартаменты. Об этом госпожа Харкет-Эйденбаум мне сообщила еще вчера, правда, я не знаю, для чего. Наверное, потому что ей было одиноко и хотелось с кем-нибудь поделиться новыми обстоятельствами своего неожиданного путешествия.

Вера ожидает нас, прогуливаясь вдоль здания гостиницы. Мы здороваемся, они с Катей здороваются, и неспешно идем в сторону ближайшего парка – одного из немногих, оставшихся в нашем городе. Был тут некий период бездумного строительства торговых центров. Их наделали столько, что некоторые до сих пор полупустые стоят, зато число парков и скверов заметно убавилось. Но этот парк сохранился каким-то чудом и теперь стал местом наших переговоров.

Собственно, сначала это даже не беседа, а очень эмоциональный рассказ Веры о том, как она поговорила по телефону с Глебом, договорилась увидеться с ним

в ресторане «Бригантина». Как подошла, наблюдая почти полчаса со стороны, поскольку очень боялся быть изгнанной или оскорблённой. Но получилось всё как нельзя лучше: Глеб позабыл свои обиды, простил родную мать, и теперь они снова, как когда-то, очень близкие люди.

Слушая собеседницу, я не мог поверить, что такое в принципе возможно. Мне раньше казалось (особенно после первых столкновений с ним), что Глеб никогда не станет другим. Он – тупое агрессивное быдло, у которого нет ничего святого. Таким я увидел его и оценил в первое время нашего знакомства. Потом, правда, произошла цепь трагических событий, и я на некоторое время перестал им интересоваться. Но затем вдруг сосед сначала помог мне с Катей найти работу, протянув руку помощи в трудный момент, а теперь вдруг забыл про свою ненависть к матери и воссоединился с ней.

Что на него так сильно повлияло?! Мне казалось, люди не меняются. То есть, конечно, бывали редкие исключения. У нас в школе был мальчик, звали его Саша Сыров. Здоровенный лоб, очень агрессивный и глупый. В одиннадцатом классе он был почти под два метра ростом, с крупными волосатыми кулаками и грубым, прокуренным (в 16 лет!) голосом. Ни с кем не церемонился, всем хамил, а некоторых даже колотил. Правда, не сильно, чтобы из школы не вылететь. Но боялись его все, даже старшеклассники.

Через год после окончания университета я случайно увидел Сырова на остановке общественного транспорта. Он шел, одетый... в форму пограничника и выглядел при этом очень достойно. Строгий взгляд, умные глаза, вежливо поинтересовался у какой-то старушки, давно ли был автобус. Я был поражен. Такая метаморфоза! Был школьный хулиган, а стал военный, – «красивый здоровенный».

Вот и Глеб теперь в моём представлении совершенно изменился. И я не мог понять, что или кто на него так повлиял. Неужели моя скромная персона? Вряд ли. Особенным даром убеждения я не обладаю. Катюшу вон прошлый раз уговаривал купить литые диски для машины, чтобы сменить штампованные. Аргументы приводил. Она отказала. Мол, у нас и так все деньги на ремонт уходят, ипотеку и кредит, а ты тут придумал себе забаву. Будь я убедительнее, так уговорил бы. Ну, или если бы всё решал один. Но нет, у нас с Катюшей уважение, а не домострой.

– Я прекрасно помню своё обещание, – говорит Вера, закончив свой рассказ. Насколько я понимаю, многие вещи, которые нас с Катюшей напрямую не касаются, были собеседницей опущены. Что ж, имеет полное право. – И хочу спросить, куда вам перечислить деньги.

– Можно, я отвечу?
– спрашивает меня Катюша. Киваю. Она же у нас главная по финансам. Моё дело – добывать мамонта, а ее, как в старые времена, - разделывать и решать, кому какой кусочек достанется, что сшить из лохматой шкуры и так далее. – Я думаю, что будет лучше, если вы передадите нам деньги наличными. Как это было с авансом. Дело в том, что у нас некоторое время назад возникли определенные проблемы с надзорными органами. Это когда был собственный бизнес. До сих пор на нас висят несколько неоплаченных штрафов, и если деньги поступят на счет в банке, их могут запросто заморозить.

– Безусловно, я сделаю так, как вам необходимо. Только мне нужно будет немного времени, чтобы снять средства и обналичить. Подождёте до завтра?
– спрашивает Вера.

Мы киваем, с трудом сдерживая бурю восторга.

– И да, я хотела сказать: та сумма в 100 000 евро, которую я вам уже отдала, - это не в счет, а дополнительно к тому, что будет завтра.

– Не нужно... – пробую отказаться, но чувствую, как Воробышек очень чувствительно щиплет меня за спину. – Так торопиться, – пытаюсь выкрутиться. – Мы бы еще могли подождать.