Замена объекта
Шрифт:
– А почему его в армию не взяли?
– полюбопытствовал Саша.
– Чем он болел?
Валя пожала плечами.
– Вот уж не знаю. Подозреваю, что ничем. Здоровый был, как я не знаю кто. Липовую, справку купил, наверное. Так, давайте сюда руки, только осторожно: горячо.
Она обернула мои кисти чем-то действительно горячим и сверху обмотала полиэтиленом.
– Липовая справка дорого стоит, - заметил неугомонный журналист.
– Откуда у бывшего детдомовца такие деньги?
– Ой, я вас умоляю! Может, вы думаете, что авторемонтники мало зарабатывают?
Никто из нас, конечно, так не думал. Но все-таки… Хотя если дело было в маленьком провинциальном городке, то там и цены на
С парафиновым компрессом сидеть пришлось долго, около получаса, и за это время мы с Сашей успели выяснить много чего интересного, но, к сожалению, не о Кузнецове, а о самой Валечке. Она, оказывается, мечтает разбогатеть и начать путешествовать. Жизнь ее складывалась так, что она мало где бывала, кроме Москвы, лето проводила в основном с родителями на шести дачных сотках, выросла в небогатой семье, и дальние поездки были не по карману.
– Вот как попаду на вокзал, так - поверите?
– все внутри дрожит от волнения, до того хочется поездить, мир посмотреть, да просто в поезде прокатиться. Я однажды в Шереметьеве была, подругу встречала, она из Турции прилетела, так я там чуть в обморок не упала от переживаний. Выходит человек из самолета, а я думаю: он три часа назад был ТАМ, дышал ТЕМ воздухом, видел ТОТ город. Понимаете?
Я понимал, но чисто теоретически, потому что благодаря папиным бесконечным гастролям и маминым периодическим Кошмарным Ужасам, случающимся в день спектаклей, объездил всю Европу, и ни малейшего волнения эти поездки у меня не вызывали. Да, я уже говорил, что мама не требовала моего непременного присутствия на зарубежных премьерах, но Кошмарному Ужасу ведь не прикажешь, он приходит, когда захочет, и если мамуля не могла справиться с ним в одиночку, я запасался больничным и в пожарном порядке мчался на выручку на один-два дня. Хорошо еще, что благодаря нужным знакомствам и энной сумме денег мне ежегодно проставляли в загранпаспорт годовую шенгенскую визу, так что вылететь к маме на помощь я мог в любой момент. Посему за десять лет я успел много где побывать.
– А на вокзале что делаете?
– спросил я из вежливости, для поддержания разговора.
– Тоже подруг встречаете?
Ну в самом деле, что ей там делать, если она никуда не ездит? Не подрабатывает же чистенькая деловитая Валечка вокзальной проституткой.
– Нет, я туда как раз с Колей ездила. Примерно раз в
Вот тебе и здрасьте! А говорила, что нигде, кроме как в кино ив ресторанах, вместе с Кузнецовым не бывала. Правильно говорят, что один вопрос и один ответ - это только малая часть информации, надо спрашивать неоднократно, под разным углом, в разное время и в разном контексте.
– На какой вокзал?
– На Казанский.
– И зачем вы туда ездили?
– Не знаю, - Валя начала аккуратно разворачивать мои руки.
– Как это - не знаете? Что вы там делали-то?
– Ну я же говорю: не знаю, - нетерпеливо повторила она, - Коля меня в баре оставлял, заказывал кофе, пирожные или коктейль и уходил. Потом возвращался, и мы уезжали.
– И вы у него не спрашивали, что он делал на вокзале?
– Он говорил, что у него небольшое дело.
Ничего не скажешь, откровенность у этой парочки была как-то не в ходу. А может, дело не в откровенности, а в отсутствии интереса к личности партнера? Кто их разберет…
– Как долго он отсутствовал?
– Минут пятнадцать-двадцать.
– Каждый раз?
– Ну да.
– Может быть, он встречал какие-нибудь посылки? Не обращали внимания? Может, он уходил с пустыми руками, а возвращался с пакетами или сумками? Или наоборот, уходил с сумкой, а возвращался без нее.
– Нет, что вы, такого не было. Вот какие ручки у вас стали чудесные - прямо загляденье! Смотрите! Нравится?
Я посмотрел, но ничего особенного не увидел. Руки как руки, какими были - такими и остались. Ну, правда, кожа стала помягче, гладкая, почти бархатистая, а то была как наждачная бумага. Но мои собственные руки интересовали меня сейчас меньше всего. Куда любопытнее были сведения о вокзальных похождениях Николая Кузнецова.
– В какое время вы туда приезжали? В одно и то же или в разное?
– Часов в одиннадцать вечера.
– Всегда?
– Да.
– А день недели тоже был один и тот же?
– День недели?
– Валя задумалась.
– Нет, дни недели разные были, это точно.
– Почему вы так уверены?
– Ну, там один бар есть, где меня Коля оставлял, однажды мы приехали, а он закрыт. Коля сначала удивился, потому что раньше он всегда в это время работал, а потом прочитал расписание, а там написано, что бар по средам не работает. Значит, раньше мы в другие дни недели приезжали, не в среду, иначе он бы всегда был закрыт. Правильно?
– Правильно, - я по достоинству оценил ее способность к логическим умозаключениям.
Выйдя из салона, мы с Сашей сели в машину.
– Ну что, рванем в супермаркет?
– предложил я.
– Ниночка заступает в десять вечера и будет работать до утра, магазин круглосуточный. Или тебе спать пора?
– Поехали, - сухо бросил журналист, и я понял, что мои последние слова его обидели. Ну и зря. Я же пошутил.
Шикарным словом «супермаркет» именовался маленький по площади, но до отказа набитый разными вкусностями и полезностями магазинчик, имеющий всего два кассовых аппарата, так что Ниночку мы увидели сразу. Та самая юная блондинка, хорошенькая - прелесть. На мой вкус, Валечка была лучше, но у мастера по маникюру было на этот счет другое мнение.
Разговор с кассиршей много времени не занял, она была последней подружкой погибшего охранника-водителя и смерть его переживала куда сильнее, чем Валечка, все время плакала и прямо на глазах теряла все свое очарование. Справедливости ради замечу, что блондинкой она была натуральной, в этом была ее сила, но и слабость одновременно: настоящие блондинки имеют обыкновение ужасно дурнеть, когда плачут. Лично я предпочитаю брюнеток, на них, в отличие от блондинок, бывает приятно смотреть даже по утрам, когда они заспанные и ненакрашенные. Но это так, к слову.