Замерзающий остров
Шрифт:
Серёжка!
Алиса схватилась за мочку уха. Одной серёжки не хватало. Но как? Где она могла её потерять?
Алиса накинула банный халат и выбежала из ванной.
В атриуме? В ресторане? Может, во время этого досадного танца под хрипящую музыку? Где-то в коридорах? В лифте? На берегу днём? Или же здесь, в номере, когда…
Алису трясло. Она осматривала пол у двери, ползая на коленях. Серёжки нигде не было. Она поднялась и уже начала открывать дверь из номера, но остановилась. Она чувствовала, как что-то ждёт её там, в коридоре – тьма, от которой она
Алиса зашла в спальню, села на кровать и закрыла лицо. Она не знала, что делать. Диск телефона по-прежнему заманчиво поблёскивал – цифра ноль затёрта чужими пальцами, – но звонить уже не имело ни малейшего смысла, ведь после произошедшего она точно не сможет услышать в трубке ничего, кроме хрипа помех.
Алиса заплакала.
Как она могла допустить такое? Почему это произошло? Швензы на серьгах такие надёжные – они не могли расстегнуться сами. Если только…
Алиса судорожно вздохнула и посмотрела на закрытую дверь. Она ошибалась. Времени осталось немного. То, что она видела в чёрном окне и те невозможные тени – страшные, как беспамятство – пронёсся ближе с каждым мгновением, с каждым вздохом. Скоро их не остановят ни свет, ни закрытые двери. А телефонная линия будет всё так же молчать.
Где-то далеко, за плотно закрытым окном, послышался угрожающий раскат. И вся комната закачалась в такт грому – зашатались тонкие стены, истерично замерцал светильник на потолке, дёрнулась, как от размашистого удара, входная дверь. Раскат повторился, зазвенели хрупкие стёкла. Казалось, весь остров распадается на части, раскалываются бетонные берега, и всё вокруг – похожая на музей гостиница, маяк, пальмы в кадках и тусклые фонари – уходит под чёрную воду.
Комнату пронизывало холодом, который не могли остановить даже стены. Алиса обняла себя за плечи и задрожала.
Ливень бил в стёкла. Лампа на потолке мигала, грозясь в любую секунду взорваться снопом искр и стеклянных осколков.
Алиса вскочила на ноги. Вся комната медленно переворачивалась, как при землетрясении, проваливалась в грохочущую тьму за окном. Алиса схватила трубку телефона и стала набирать номер. Диск заедал, а аппарат трещал так, словно вращение барабана переламывало на части его хрупкие, как высохшие хрящи, внутренности. Алиса ошиблась – перепутала цифру – и, ударив по рычагам, набирала снова, но теперь уже медленнее, стараясь успокоиться, несмотря на рёв проливного дождя.
В трубке прорезались гудки. Алиса ждала.
Вскоре вызов прекратился, и трубка раздражённо затрещала – кто-то наотмашь ударил по оголённым проводам. Через секунду треск сменился приглушённым дыханием.
– Это ты? – простонала Алиса. – Ответь мне, пожалуйста! Это ты?
Дыхание участилось, из трубки уже доносился надрывный хрип, как у смертельно больного.
– Помоги мне! – заплакала Алиса. – Я не могу так больше! Я не уверена… – Воздуха не хватало, и Алиса резко вздохнула. Слёзы стекали у неё по щекам. – Я не уверена, что смогу дождаться!
Болезненный хрип оборвался, затих за окном гром, захлебнулся ливень – и всё вокруг накрыла
7
– Вас не было сегодня на завтраке?
Управляющий поприветствовал Алису деланной улыбкой. В атриуме ещё горело несколько торшеров – тусклым ржаным светом. Их стеклянные купола не успели остыть после ночи.
– Не здоровилось? – спросил управляющий и тут же спохватился, сообразив, что перебарщивает с намёками. – Многие жалуются, – добавил он. – Это всё из-за погоды. Наверняка. Резкие перепады давления, шторм. Сущее ненастье.
– Да, – сказала Алиса и облокотилась о стойку регистратуры. – Я хотела вас кое о чём спросить. Дело в том, что вчера…
– Неплохое было представление, да? Помнится, вы даже допоздна засиделись. Как я рад, – управляющий резко втянул в себя воздух, шмыгнув носом, – как я рад, что мы можем хоть как-то разбавить всю эту непредвиденную серость.
– Я потеряла серёжку. – Алиса невольно коснулась мочки уха. – Маленькую, с сапфировым камнем. Наверное, она расстегнулась, упала, затерялась где-то. Я в номере всё обыскала, но – нет. Наверное, в ресторане. – Она с надеждой взглянула на управляющего. – Вы не находили? Или, может, кто-то из ваших…
– Серёжка… – Управляющий надул щёки и покачал головой, старательно изображая досаду. – Как жаль, да. Часто теряются, наверное? Маленькие, расстёгиваются. Тут многие жалуются, что что-то теряют. Я давно предлагал отвести такую специальную комнатку, вроде бюро потерянных вещей, потерянных серёжек…
– Так вы не находили?
– Боюсь, что нет. Если только кто-нибудь из официантов. Они тут вечно что-нибудь да находят. Даже когда не просишь. – Управляющий хохотнул. – Но вы не волнуйтесь, я обязательно уточню. Не стоит расстраиваться из-за такой ерунды. Подумаешь, серёжка! Уверен, она обязательно найдётся. Не волнуйтесь, пускай это не омрачает ваш отпуск.
– Да уж, тут и без этого хватает мрачности.
– Не могу с вами не согласиться! Но над погодой мы, увы, не властны. Можем разве что компенсировать вам отсутствие солнца солнечными концертами на рояле! – Управляющий пробежался сальными пальцами по воображаемой клавиатуре. – Ночью, кстати, вообще лило, как из ведра. Да вы, наверное, слышали. Сейчас вот зато небольшая передышка. Антракт.
Управляющий показал кивком головы на потускневшие от грязи окна.
– Скоро станет совсем холодно? – спросила Алиса.
Она посмотрела сквозь дождевые разводы на тусклую аллею у гостиницы. После ночного ливня всё лишилось цвета. Непредвиденная серость. Остров затянул туман, как на старой фотографии.
– Боюсь, что да. Если мне не изменяет память, обещают чуть ли не…
– Понятно. Так вы спросите про серёжку? Она очень мне дорога.
– Конечно, конечно! Считайте, что серёжка уже нашлась! С маленьким бриллиантом, правильно?
– С сапфиром.
– С сапфиром, точно! – Управляющий шлёпнул себя ладонью по лбу. – Но как я уже сказал – не волнуйтесь! Мы найдём все потерянные серёжки – и с сапфиром, и без сапфира.