Замерзающий остров
Шрифт:
Алиса уже собралась уходить, но остановилась.
– Скажите, – не удержалась она, – а почему вы вырываете из книги страницы? Вы читаете или…
– На самом деле со мной всё не настолько плохо, как можно подумать! – рассмеялся старик. – Дело в том, что это своеобразная тренировка. Мне посоветовал врач. Жалко, конечно, книгу, но…
– Тренировка? – не поняла Алиса.
– Да. Дело в том, что… – Старик коснулся двумя пальцами лба. – Память. Зачастую читаешь, а под конец уже и не помнишь, как всё начиналось. На самом деле есть, конечно, в этом и свои плюсы – одну и ту же книгу можно читать
– Хотелось бы читать другие книги?
– Да. Память вообще – странная штука. Очень уж избирательна. Что-то помнишь хорошо и ярко, а что-то не запоминаешь совсем.
– Но зачем вырывать страницы?
– А это как-то действует, не знаю. Я понимаю, что перечитать уже не получится. Нет пути назад. И это стимулирует. Я действительно запоминаю гораздо лучше.
– Понятно, – сказала Алиса.
– Но, боюсь, я вас совсем утомил, – вздохнул старик. – Думаю, ещё увидимся. Вернее, увидимся непременно. Здесь вообще в ближайшее время останется не так много развлечений.
Алиса натянула на плечи спадающую шаль. Ветер теперь дул со стороны океана. Пора было идти. Наручные часы показывали без пяти пять.
Старик вновь погрузился в чтение – он водил пальцем по строкам, а губы его едва заметно двигались. На освещённой ярким газовым светом странице вздрагивали непонятно откуда взявшиеся тени.
– А о чём книга? – спросила Алиса.
5
Когда она вернулась в гостиницу, бар уже работал, но за стойкой не сидело ни одного посетителя. Лёгкий усыпляющий сумрак и мягкое движение теней в глубине атриума успокаивали. Управляющий, волосы которого лоснились так, словно он натирал их гуталином, приветливо улыбнулся Алисе и коснулся лба, как бы отдавая честь. С рояля в ресторане наконец-то сняли покрывало.
Алиса ненадолго задержалась у бара, решая, куда сесть, но выбрала столик неподалёку от рояля. Тапёр ещё не пришёл, однако всё вокруг дышало предчувствием музыки. Тёплый подкрашенный плафонами торшеров свет и холодные всполохи из окна, как от статического электричества, отражались в чёрном лаке рояля. На столике стояла причудливая лампа, похожая на широкое блюдо, прикрытое абажуром из ткани. Её собственный маленький огонёк.
Впрочем, лампа не горела.
Мелодично позвякивали за спиной двери лифта, как огромный заводной механизм, работающий через равные, тщательно просчитанные интервалы. В ресторане быстро собирались постояльцы.
Но официантов пока не было видно.
Алиса подумала – не пересесть ли в бар, – но всё же осталась за столиком и даже положила напротив себя сумочку. Место занято. Пусть думают, что она кого-то ждёт.
И она действительно ждёт.
Но время тянулось медленно. По лакированным бёдрам рояля плыли дрожащие отблески. Остров в окне темнел с каждой секундой.
Показался первый официант.
Официант появился внезапно, материализовался из воздуха у страшных чёрных окон, в которых не было видно уже ничего, кроме отражений, – как если бы нарочно выжидал, пока весь остров не зальёт чернильная темнота.
Торшеров вокруг стало ещё больше, чем днём, но все они горели вразнобой, подражая фонарям на пристани – и тускло,
– Добрый вечер! – Официант бесплотно перенёсся к её столику. – Секундочку…
Он вытащил из кармана обычную сигаретную зажигалку и несколько раз вхолостую высек искру, прежде чем зажигалка загорелась. Поднял у лампы абажур, поджёг прятавшуюся под ним толстую свечу, повернулся к Алисе.
– Желаете меню?
– Меню? – переспросила Алиса. – Да. Хотя… У вас есть «Голубая лагуна»?
– Коктейль? – Официант оживился. – Да, наш бармен отлично его готовит. Это, можно сказать, практически фирменный… – Официант вдруг смутился. – Есть какие-нибудь особенные пожелания? Покрепче? Со льдом?
Алиса не успела ответить.
– Мы обычно делаем со льдом, но сегодня…
Официант покосился в окно.
– Давайте безо льда, – согласилась Алиса.
– Что-нибудь ещё?
– Пока всё.
И официант, немного разочарованный, заспешил к следующему столику, призрачно скользя в полумраке атриума. Свеча под абажуром горела судорожно и нервно, пульсируя, как биение сердца.
Половину столиков на первом этаже уже заняли – Алиса и не думала, что в гостинице осталось столько гостей. Впрочем, большинство, наверное, планировало вернуться на материк на сегодняшнем пароме. На некоторых столах тоже горели светильники, но многие ещё ожидали первого появления официанта, разносившего по залу живой свет. Почти все говорили тихо, и лишь один резкий мужской голос самоуверенно выбивался из шипящего шёпота. Алиса отчётливо слышала отдельные слова и фразы – «сегодня последний», «сколько уже раз», «никогда, даже если паром». Она обернулась, желая высмотреть говорящего, и в этот момент перед ней возник официант.
– Ваша «Голубая лагуна»!
Официант поставил на столик коктейльный бокал с прозрачным напитком цвета звёздного сапфира.
Льда не было.
– Спасибо, – сказала Алиса.
Тревожащий голос затих, слившись с окружающим бормотанием – наверное, громкого мужчину увлёк принесённый ужин или коктейль. Алиса подняла бокал. Неловкое движение – несколько капель упали на стол, тут же впитавшись в белую, как и снятое с рояля покрывало, скатерть. Алиса замерла на секунду с бокалом в руке, словно произносила для невидимого собеседника тост – что-то короткое и привычное, вроде пожелания здоровья, – часть вечернего ритуала, который необходимо соблюсти перед первым глотком.
Лагуна оказалась крепкой, цитрусовая горечь обжигала горло. Алиса поморщилась и отставила бокал. Официант промелькнул рядом, как тень, и растворился. На запотевших стенках бокала оседали пузырьки.
– Да, обычно всегда в такой… – вновь услышала за спиной Алиса.
Она оглянулась, но не увидела ничего, кроме окружающей столики темноты, набиравшей силу вопреки всем этим горящим свечам и старым торшерам.
К роялю подошёл сухощавый мужчина в смокинге – с такой же причёской, как у управляющего, из-за чего волосы его напоминали дешёвый парик. Мужчина уселся на табурет перед роялем и принялся разминать пальцы, сцепив вместе ладони и вытягивая, как во время утренней зарядки, руки.