Заметки человека, почти пережившего апокалипсис
Шрифт:
Не получилось у нас далеко ушагать
На следующий же день очередная херня за поворотом ждала. Мужики и дамы, буду подыскивать место для прижизненного памятника своему корешу Михе. За прозорливость и способность предвидеть непредвиденное. Если бы не Миха – не марал бы я сейчас страницы тетрадки своими каракулями. Преувеличиваю? Да ни хрена. Просто вы ещё не в курсе, что было…
Часть 4. В любой непонятной ситуации – ищи виноватого
Пылим мы себе по дороге. Сверху – купол неба бескрайнего, вокруг, куда ни глянь – апокалипсис
Анька крепилась как могла, а потом села на задницу посреди дороги и включила ультразвук. Любит она такое, это да. Я-то знаю – лучше переждать в укромном месте, где связь не ловит, а Миха – не настолько в отношении моей девушки просветлённый. Успокоить решил. Водой поделиться.
Ох, и взвилась же она
Так сразу и не скажешь, что дама в интересном положении и вроде как беречь себя должна. Орёт, на Миху наскакивает, пощёчину ему, бедолаге, влепила. Я аж занервничал – щас как потянутся ручейки, всё в себя втягивающие… Возьмут да аннигилируют моего наследника заодно с орущей Анькой, не поморщатся… Не, вроде спокойно.
Миха у неё виноват, оказывается. Что топаем пешком. Дебил он эдакий – там танки разъезжают, пустых машин до хера, выбирай-не хочу. А он, монстр и антихрист, пехом беременную двигаться принудил. Осуждаем.
Миха стоит, руки опустил, от Анькиного маникюра обломанного уворачивается. Не возражает – сам не уверен, что прав, сечёте? Только повезло ему. А тем, кто…
В общем, Анька орёт, Миха виновато ухмыляется, а на горизонте облачко пылит. Йобушки-воробушки! Целая автоколонна – навьючены по самое не могу: как ближе подъехали, видно стало: так под тяжестью скарба всевозможного некоторые просели, что железяками грунтовку скребут… И пылят мимо нас – важные такие. Апокалипсис, ёпта. Некогда им поинтересоваться: не заблудились ли вы, други, не подвезти ли вас, болезные? Некогда – выживать надо.
А хрен им – недолго выживали. Не, не я накаркал
Чисто понаблюдал. Пропылили они мимо нас, пылью, гравием и жаром пренебрежительно оплевав… И визг. Нет, не Анькин. Тормозных колодок. Опа. На дороге, преграждая им путь – фантомы (или как их лучше обозвать?) материализовываются… Быстро. Не по-человечески быстро. Метнулись навстречу автоколонне, в которой первые не успели толком затормозить, а последние – сообразить даже, что вообще тормозить надо…
Слизнули выживающих. Втянули бесшумно. Аккуратно. Ни тебе скрежета покорёженного металла, ни стонов раненых, ни искусственной челюсти, одиноко на пустую дорогу упавшей. Взвились вверх спиралями, покружились и распались на мелко-прозрачные, вмиг разлетевшиеся обрывки облаков… Как и не было ничего. Только следы протекторов… А так – кузнечики в траве стрекочут, мелочь какая-то пернатая трели в невидимой высоте выводит, божья коровка по Михиному охреневшему лицу по делам своим божьекоровьим ползёт.
Анька первая очухалась
Вскинула рюкзак, Лизку за руку дёрнула, и ходу. Ни тебе – извините, Михаил, за оплеуху по фейсу, всё ещё от близкого знакомства с
Ну, они пошли – двинулись и остальные. Чё стоять-то? Курс прежний, способ передвижения – тот же.
Через «полчаса» марша в полном молчании мы поняли, что от голода и жажды не умрём: в полуденном мареве, вдалеке появились строения, обрамлённые то ли лесочком, то ли рощицей… Не знаю – говорю же: не ботаник я. Компьютерщик. Что толку от компьютерщика, если апокалипсис не кибер, а био? Если поживем, увидим…
Часть 5. В постапокалипсис свои правила этикета
Знаете, что я заметил? Топаем-то долго. Топаем по направлениям-дорогам глухой провинции. Ездили по таким? Или хотя бы из окна поезда видели? Тогда в курсе – видок такой, что хоть загоняй массовку очередную серию «Ходячих» снимать. А щас – буколики. Или рядом. Травка зеленеет, облачка кучерявятся.
Где, я вас внимательно спрашиваю, гниль домишек полуразвалившихся, а? Куда телепортировались стихийные мини-свалки? Где сараюшки живописные, непонятно кем и для чего посреди голой степи выстроены? Ямы-канавы-котлованы, бульдозерами наполовину выгрызенные, а топом травой обратно заросшие? Нету.
Нету, други мои, этих нечистот цивилизации…
Вроде и приятно вокруг глянуть, а страшно. Что ж это за сила такая генеральную уборку на планетке с таким размашистым успехом замутила? Чёт сыкотно. Если представить, что это за сила… Все эти диктаторы мелкопоместные вшами казаться начинают.
Так вот. Домишко. Замаячил. Мы рады. Пожрать, попить, в тенёчке отдохнуть. Знаете, почему домишко остался? Добротный он. Как на картинке под названием «Хороша жизнь в деревне». Не коттедж новомодный. Дом. Маленький, но солидный. С пристройками для хозяйственных нужд. С забором приличным – не из свалочного материала собранным. Подошли ближе – аж запах жилья чувствуется. Хрен его знает, из чего состоит, но вы меня понимаете – живность там, дымок печки, белье во дворе сушится, еда готовится, грядки навозом удобряются…
Остановились мы – не стали сразу врываться
Вдруг там человеки от апокалипсиса прячутся и растяжек вокруг понаставили? Ну, или ружьишко там охотничье смазали и к подоконнику прислонили. Не от желания убивать, а от инстинкта самосохранения. А тут бы мы такие: мы к вам приехали на час, а ну, скорей любите нас… Не. Тут деликатность требуется. Постапокалиптический этикет, господа оставшиеся.
Итак, следуем правилам новой реальности. Ну, тем, о которых знаем или хотя бы догадываемся. Остановились, скучковались, обсуждаем с какой стороны к корове подходят, чтобы копытом в лобешник не получить. Тем паче – рогом в живот.
А этот ушлёпок…
А, да. Я ж не писал про него вроде. С соседней улицы придурок. Не знаю даже, как зовут, но кликуха (хрен его знает, почему) – Мичуля. Увязался, хотя не звали. Я вам так скажу – чем меньше вы Мичулю знаете, тем лучше для вас. Вроде не особенный, просто придурок. Если у нас кто кошака покалеченного находил – можно пальцем не тыкать. Сто пудов Мичуля развлёкся. И все такое вот – его стиль. Сторонились мы его. Все, кого знаю. Так вот. Этот кадр за нами всю дорогу тащился – не отсвечивал, вёл себя пристойно. А тут душа не выдержала.