Шрифт:
George Saintsbury
NOTES on A CEL LAR-BOOK
Trink!
Macmillan & Co.
1920
Книга выпущена в рамках совместной издательской программы Ad Marginem и ABCdesign
Перевод:
Владимир Петров
Джордж Сентсбери: викторианство, литература и вино
Еще при жизни Джордж Сентсбери удостоился статьи в Британской энциклопедии. В 1911 году его именовали
Будущий писатель и критик, появившийся на свет в 1845 году, рос в достатке: его отец был служащим крупных компаний. От него Джордж унаследовал глубокую религиозность и консервативные убеждения. Правда, после смерти Сентсбери-старшего (сыну было тогда пятнадцать лет) положение семьи ухудшилось. Тем не менее он поступил в школу при чрезвычайно престижном Королевском колледже Лондона, а после нее – в Оксфордский университет. С самого детства он был неутомимым читателем и даже получил от школьных друзей прозвище «Словарь бесполезных знаний»; учение давалось ему легко.
Оксфорд наложил на Сентсбери глубокий отпечаток. Атмосфера старейшего из британских университетов, где образование было ориентировано в основном на гуманитарные науки и классические языки, прекрасно подходила ему. Среди студентов и преподавателей велись оживленные дискуссии на религиозные и эстетические темы, в которых Сентсбери с увлечением участвовал, заработав себе репутацию острослова и одновременно едва ли не религиозного фанатика (он неукоснительно посещал все церковные службы). Более того, Мертон-колледж, где он учился, славился лучшей в университете кухней. В «Заметках» можно найти много ностальгических воспоминаний об оксфордских временах. Закончив обучение, Сентсбери хотел остаться и преподавать в университете, но получил отказ – то ли из-за отсутствия влиятельных покровителей, то ли из-за крайне консервативных взглядов, а может быть, ввиду своей привычки разбрасываться, предпочитая широту знаний глубине. Впоследствии он еще дважды предпринимал попытки вернуться в альма-матер, и оба раза безуспешно.
Пришлось зарабатывать на жизнь иначе, тем более что к тому времени Сентсбери уже был женатым человеком (со своей супругой он проживет более полувека). Шесть лет Сентсбери учительствовал на острове Гернси, о котором сохранил самые приятные воспоминания (отголосок этого есть в «Заметках»: «… нашел земной рай на Гернси, где „можно упиться до бесчувствия за шесть пенсов“»). Остров посреди Ла-Манша, где не действовали британские законы, процветал в немалой степени за счет торговли и контрабанды. Жизнь была дешевой; Сентсбери имел много свободного времени и получил возможность познакомиться с некоторыми достаточно редкими для Англии напитками. Возможно, единственным поводом для сожаления стало то, что он так и не познакомился с Виктором Гюго, хотя знаменитый писатель, изгнанный из Франции, избрал своим местопребыванием именно Гернси, желая быть поближе к родине.
Учительские обязанности казались Сентсбери слишком утомительными, и начиная с 1877 года его основным занятием почти на двадцать лет сделалась журналистика. Сентсбери и раньше помещал статьи в периодических изданиях, выступая в качестве исследователя и, что еще важнее, горячего пропагандиста французской литературы. Именно на этом он сделал себе имя, о чем свидетельствует процитированная в самом начале энциклопедическая статья. Но с конца 1870-х годов спектр его журналистских интересов заметно расширяется. Он становится ведущим сотрудником Saturday Review, влиятельного еженедельника, который считали эквивалентом Times в области культуры. Именно там Сентсбери высказывался по вопросам политики и мироустройства. Материалы, часть которых впоследствии появилась в различных сборниках, дают достаточно полное представление о личности их автора. Несмотря на замкнутый характер, он вступает в престижный «Сэвил-клуб», где знакомится со многими выдающимися политиками и литераторами. Среди последних
Такое существование нравилось Сентсбери, но успех и влияние в обществе достигались дорогой ценой. Он выполнял колоссальный объем работы, а средств на достойную жизнь в Лондоне едва хватало. В 1894 году в Saturday Review сменился главный редактор. Человек американской выучки, использовавший приемы, характерные для желтой прессы, он на короткое время привлек к сотрудничеству множество блестящих профессионалов, в том числе Уэллса и Шоу, а «старую гвардию» отодвинул на задний план. Предвидя, чем всё это закончится, Сентсбери ушел, не дожидаясь формального увольнения. Благодаря наработанным за долгие годы связям ему удалось возглавить кафедру английской литературы в Эдинбургском университете.
В Шотландии он провел двадцать следующих лет. Здесь у него появилось больше времени и возможностей для того, чтобы заняться своим винным погребом и оказывать гостеприимство не только близким друзьям, но и просто знакомым, даже студентам, которых он приглашал на обеды (меню нескольких изысканных обедов приведены в конце книги). Кроме того, он приступил в эти годы к написанию фундаментальных трудов. В их числе была трехтомная «История критики и литературного вкуса в Европе с древнейших времен до наших дней». Удалившись на заслуженный отдых в 1915 году, Джордж Сентсбери поселился в городе Бат, где жил на университетскую пенсию и не прекращал литературных занятий.
Крепкий организм и постоянная закалка («хорошо в одиночку проделать пятьсот миль за двадцать дней») позволили Сентсбери дожить до восьмидесяти семи лет; он скончался 28 января 1933 года.
На пороге семидесятилетия ему довелось пережить романтическое приключение: как приглашенный экзаменатор он приехал в университет Белфаста и был сражен красотой двадцатипятилетней ирландки Хелен Уоддел; между ними началась своего рода игра – сердечная, почти любовная переписка длиной в восемнадцать лет. Вторая и последняя их встреча состоялась в 1931 году. Общение с Хелен скрасило последние годы жизни вдовца (его жена умерла в 1924 году после долгой болезни). Мы упоминаем об этом потому, что это, возможно, ключ к загадочному стихотворению некоего «Рассудительного поэта», которое вошло в первую главу книги. Поэт (похоже, сам Сентсбери) обращается «к кому-то – или чему-то – неведомому нам», а нам думается, что это именно Хелен Уоддел.
Казалось бы, главное в жизни Сентсбери уже позади, но, как выяснилось, это не так. Он давно собирался написать труд по истории вина; издательство Macmillan, с которым он сотрудничал, тоже проявляло интерес. Правда, на объемный том сил у Сентсбери уже не хватило: пришлось ограничиться лишь заметками о собственном опыте употребления спиртного, которые первоначально печатались в Piccadilly Review, а потом вышли отдельным изданием. Книга имела успех: за первый, 1920-й год тираж допечатывали дважды. И вплоть до наших дней «Заметки» остаются единственным произведением Сентсбери, которое читают, комментируют, обсуждают. В чем же причина такого интереса?
Во-первых, несмотря на небольшой объем, «Заметки» вместили настоящую энциклопедию спиртных напитков второй половины XIX века, по крайней мере тех, что были доступны в Британии. Даже современные знатоки нередко оказываются в тупике, увидев в книге то или иное название. Вероятно, кое о чем сейчас можно узнать только из сохранившихся каталогов торговцев, которые, однако, ничего не говорят о достоинствах вин. Особенно интересны в «Заметках» страницы, посвященные малоизвестным напиткам – таким, как мум, кап, бишоп, нигес. Сентсбери подробно рассказывает о них, сравнивая достоинства и недостатки, вспоминая традиции употребления и особенности приготовления. Любопытно читать порой снисходительные, но довольно меткие отзывы об итальянских, греческих, американских винах, которые с той поры заметно прибавили в качестве. При всей географической непредвзятости Сентсбери, готового ценить хорошие вина независимо от места изготовления, его энология, по сути, ограничивается Францией и Пиренейским полуостровом. А территория производства высококлассных вин за последние сто лет изрядно расширилась.