Заметки в инвестировании, 3-е издание

УК Арсагера

Отвечаю: все упадет в деньгах.

То есть Вы хотите сказать, что в условиях кризиса, когда люди начнут производить меньше благ, стоимость денег, которые нужны, чтобы этими благами обмениваться, вырастет? Самый недавний пример – недвижимость. Во время кризиса 2008 года говорили, что недвижимость упадет в три раза. Однако объемы ввода недвижимости не увеличивались, они скорее сокращались. Денежная масса увеличивалась – это видно из статистики ЦБ. И Вы хотите сказать, что в условиях, когда недвижимости как товара становится меньше, а денег – больше, цена квадратного метра должна падать? Это не абсурд? Закономерность состоит в том, что услуги и товары в деньгах всегда будут расти. А кто имеет права на товары

и услуги? Те, кто имеет права на результаты деятельности бизнеса. Соответственно, стоимость этих прав будет всегда расти. Когда я приезжаю на заправку ЛУКОЙЛа и вижу, что бензин подорожал, я, как ни странно, не огорчаюсь. Потому что знаю: бизнес, совладельцем которого я являюсь, купив акции ЛУКОЙЛа, является получателем выгод от повышения цен. Я нахожусь по одну сторону баррикад с бизнесом, повышающим цены, а обладатели денег – по другую. При этом колебаться в краткосрочных периодах стоимость акций может сколько угодно.

Выходит, что акции – это гарантированный источник обогащения?

Для наших людей очевидно, что чем полезнее их труд, тем большую им платят зарплату. Понятно и то, что товары, которые они покупают за деньги, создаются бизнесами. Но мало кто понимает, что функция владения бизнесом не менее важна, чем функция труда, особенно в нашей стране. Ведь товаров и услуг у нас создается очень немного. Поэтому если не будет расти число владельцев бизнесов, развитую экономику не построить. Есть и еще одно соображение. Пока человек молод, основной его доход составляет зарплата. А во второй части жизни, он (если об этом заранее подумал) становится больше владельцем, потому что часть своей зарплаты он переводил в накопления.

И накопления лучше всего делать в акциях, потому что в итоге они все равно вырастут – правильно я Вас понял?

Совершенно верно. Хотя, конечно, будут акции, которые не вырастут. Но представьте, что у Вас есть акции трех компаний, которые производят хлеб. Через какое-то время одна из этих компаний обанкротилась. Вы потеряли что-нибудь?

Ну, разумеется.

И сценарий второй – все три компании продолжают работать. При каком из этих сценариев Вы заработаете больше?

Логично сказать, что при втором.

Логично, но это не так. Предположим, что объем потребления хлеба на рынке – сто буханок. Три компании производят этот объем и получают какую-то наценку. У потребителей на хлеб отводится определенный объем денег. И вот одна компания исчезает. Что произойдет с двумя другими? Объем потребления распределится на двоих. Объем выручки не изменится, но распределится на две компании, которые станут более прибыльными, хотя бы за счет масштаба и экономии на издержках. Соответственно, Вы как акционер от этого выиграете. Конечно, если бы Вы купили акции только той компании, которая обанкротилась, Вы бы проиграли. Но если Вы работаете с таким понятием, как бизнес в целом, Вы не проиграете. Именно поэтому по статистике индексы растут, хотя какие-то компании приходят на рынок, а какие-то уходят.

Вы – управляющая компания. Как вы применили эту философию в бизнесе?

Первое, к чему мы стремимся, – это не заманить к себе клиента. Приход клиента – это следствие. Если люди начнут массово владеть бизнесом, мы уже почувствуем улучшение уровня жизни в стране – дороги будут лучше, товары – качественнее. Мы, как граждане своей страны, выиграем уже от этого.

Тогда все поймут, во-первых, что надо покупать акции, а во-вторых, поймут, как их надо покупать. Зачем тогда им будут нужны управляющие компании?

Я приводил Вам пример с тремя хлебозаводами. Если бы Вы купили два хлебозавода из трех, то какие два нужно было бы купить? Как бы Вы решали этот вопрос? Даже если бы все три завода выжили, они могли совершенно

по-разному развиваться – у одного доля рынка выросла, у другого – сократилась. Так вот, наша задача, как управляющей компании, и заключается в том, чтобы уметь выбирать. Если мы в процессе своей деятельности сможем выбирать компании, которые обладают лучшим потенциалом, это позволит быть лучше индекса, как отражения среднего по рынку изменения стоимости акций. Поэтому своим сотрудникам мы говорим: у нас только один конкурент – индекс. Наша задача – получать результат лучше индекса. Только в этом случае наш продукт будет востребован.

А у других управляющих компаний другие задачи?

Очень многие управляющие Вам скажут, что главное – уметь играть на колебаниях курса акций. О том, чего стоит такой подход, я уже рассказал. В большинстве инвестиционных компаний Вы увидите людей, которые целыми днями смотрят в мониторы, следят за ситуацией на фондовом рынке. Вам может показаться, что эти люди чуть ли не пророки, они знают все. По нашему мнению, правда состоит в том, что это сообщество людей, которые ищут вечный двигатель. Они спорят друг с другом, чей вечный двигатель лучше. Но, слава богу, если кто-то скажет: я знаю закон сохранения энергии, поэтому мне не нужно отдельно рассматривать каждый проект вечного двигателя. То же самое можно сказать о разных системах игры на фондовом рынке. Мы пытаемся этот стереотип сломать. Мы могли бы сказать, что не играем на колебаниях. Но я скажу больше: играть на колебаниях не умеет никто.

Ну а как же еще может заработать держатель акций? Ведь в этом весь смысл фондового рынка – что сегодня у акций цена одна, а завтра – другая.

Посмотрите список Forbes. Вы там хоть одного игрока на колебаниях видели? Все это владельцы бизнесов.

А как же разные гуру, которые ездят по миру и читают лекции о том, как заработать на колебании курсов?

А сами гуру зарабатывают на колебании курсов? Основной доход они получают от чтения лекций о том, как разбогатеть на колебании курсов. Люди для того и становятся гуру, чтобы зарабатывать на обучении других. Очень неплохой бизнес. Мне вот недавно позвонили и предложили посетить семинар одного такого «гуру» за 5 тыс. рублей. На семинаре – сто человек, итого, значит, 500 тыс. рублей за четыре часа работы.

Вы говорите, что главным фактором является успешность бизнеса компании-эмитента. Но существует ведь и обратная зависимость – колебания курса акций влияют на бизнес.

Стоимость акции зависит от того, как работает компания-эмитент. Сколько компания заработала, столько Вы и получите, даже не зная курса акций. Предположим, Вы купили 90% акций компании по рублю, 10% обращается на бирже. Потом курс упал до 50 копеек, но Вы открыли баланс и видите, что на одну акцию приходится 3 рубля. Какая разница, за сколько торговались эти 10%? И вот Вы решили ликвидировать компанию и получили на каждый вложенный рубль три рубля. Секрет в том, что в течение дня при огромном объеме торгов оборачивается не более 0,2% акций компаний. Они и создают биржевую стоимость бизнесов. В 1998 году Газпром по оценке биржи стоил меньше 1 млрд долларов. Тогда никому даже в голову не могло придти, что его выручка будет составлять 120 млрд долл., а прибыль 35 млрд.

Ну а вы тогда на чем выигрываете, если колебания ничего не значат?

Мы знаем, что акции растут в долгосрочной перспективе. За этим ростом стоит ежедневный труд людей. Мужики, которые добывают нефть в компании ЛУКОЙЛ, идут утром на работу независимо от того, растут или падают акции ЛУКОЙЛа. Наша задача – просто сравнивать ВСЕ акции между собой и выбирать лучшие. В России примерно 250 акций разных компаний, у которых достаточная ликвидность для проведения операций. Вроде бы много, но в США их более 5 000, и чем больше их количество, тем выше роль управляющего.