Замки из песка
Шрифт:
Пазл сошелся моментально. Цифры запрыгали у меня перед глазами, складываясь в простую процентную сводку. Мои 45%, 40% Юрия и 15% Игоря. Отец и сын могут раздавить меня в любой момент, им стоит лишь объединиться. Кто-то из них может получить перевес и, тогда, ВСЕ перейдет к нему.
Повисла тишина. Мы думали об одном и том же. Конечно. Вот, зачем все было сделано. И эти две недели, пока я, осел, пребывал в неведении, Юрий уже проворачивал свои дела. Заполучив все мелкие доли, он расчистил себе путь к президентскому креслу, а Игорь все это время был у него на подхвате. Теперь, все стало ясно. И его желание работать в компании, и этот телефонный звонок.
– Что если, – слова застряли в горле, встав поперек гортани острыми бритвами, – Игорь запланировал все заранее? Он мог похитить Мери, чтобы получить надо мной власть. Тогда, мне ничего не останется, как передать ему свои акции…
– Для этого потребуется время, – возразил Макс, проведя ребром ладони по шее. – Ты можешь передать ему мою долю, но не то, что досталось тебе от отца. Владимир Андреевич продумал это, когда составлял завещание. Никто, кроме твоего законного наследника не может завладеть этими тридцатью процентами. Нет, – замотал головой, словно отрицая подобное развитие событий, – Игорь не стал бы предупреждать тебя об аварии, если бы играл против тебя. Тем более, ты сам видел записи с камер наблюдения. Никакого похищения не было. Здесь что-то другое.
Сомнения и догадки не давали покоя. Ощущение, будто меня изнутри резали на части. Тело изнывало от тоски, сердце болезненно сжималось, превращаясь в безжизненный мешочек. Я должен найти выход. Обязан во всем разобраться. Мне необходимо решить все свои проблемы, при этом, не упустить из виду ни одной детали. Увольнение Мери еще не окончательное. Девушка обязательно вернется, чтобы забрать свои документы. Тогда, я смогу поговорить с ней обо всем с глазу на глаз. Она не сможет вечно от меня прятаться. Но, что делать со всем остальным? У нас висят несколько новых проектов, заказчики ждут подтверждения, партнеры остаются в неведении. От моих действий зависит не только благосостояние компании, но и судьбы всех моих сотрудников. Я не могу игнорировать все это только из-за того, что моя собственная жизнь висит на волоске.
– Мы во всем разберемся, – после продолжительного молчания, заговорил я. – Но по порядку. Ты можешь узнать у Амелии армянские данные Мери? Адрес, номер телефона. Возможно, она уехала к своей бабушке.
– Поедешь за ней? – Вопрос друга разрезал воздух, выдернув меня из состояния задумчивости.
– Нет. Попробую дозвониться, – пальцы сжались в кулаки, короткие ногти вонзились в плоть. Не думал, что это будет так тяжело. Сколько времени мне потребовалось, чтобы «заболеть» этой девушкой? Я влюбился в нее, как какой-то сопливый юнец. А она? Она сбежала от меня… Эта мысль ранила сильнее любых действий и слов. Хотелось выть от одиночества и несправедливости. – Если она решила уехать, значит, на то были веские основания. По крайней мере, я хочу в это верить… пока. Рано или поздно, ей придется вернуться. Тогда, все и узнаю, а пока, просто достань мне ее номер.
Этой ночью мне так и не удалось сомкнуть глаз. Снова. Лежал, уставившись в стеклянный потолок пентхауса, и смотрел на темное, беззвездное небо. Серые облака, то и дело, проплывали надо мной, словно вестники чего-то нехорошего. Тучи сгущались, чувствовалось нещадное приближение осени. Последние дни лета бесследно исчезали, вытекая сквозь пальцы крошечными песчинками. Смогу ли я когда-нибудь забыть его? Нет, никогда. Это лето навсегда останется в моей памяти. Лето абсолютного счастья и возродившихся грез. Лето моей любви…
– Мой маленький жестокий
* * *
Дождь лил, не переставая, с самого утра. Обеденный перерыв подходил к концу, а я все сидел в кабинете, слушаю длинные, безответные гудки. Амелия передала мне домашний телефон Карины Эдуардовны, но мне так никто и не ответил. Тринадцатая попытка дозвониться закончилась безрезультатно, сорвав чеку моего терпения. Чертыхнувшись сквозь зубы, отшвырнул смартфон в сторону.
Игорь тоже находился «вне зоны доступа». Этот ублюдок так и не включал своего телефона. Уже третий день. Третий, мать его, день моего сумасшествия. Мысленно, я продумывал все возможные варианты казни для Юрьевского отродья, которое посмело посягнуть на МОЮ Мери.
Звук открывающейся двери выдернул меня из импровизированной камеры пыток. Вскинув голову, увидел перед собой Макса. Поляков бросил пиджак на спинку кресла и сел напротив, закинув ногу на ногу.
– Есть новости? – Спросил я, скрестив на груди руки.
– Я говорил с детективом, – мне показалось, или он отвел глаза в сторону? – Они уехали в Ереван. Вместе…
В-м-е-с-т-е… Это слово проткнуло мне грудную клетку, превращая ребра в пыль, и вонзилось в самое сердце. Одним мощным, точным ударов из легких вытиснился весь воздух, оставив только пустоту и рваные раны. Мощный, в несколько тысяч вольт, электрический заряд прошелся по телу, заставляя мышцы непроизвольно сокращаться. Рванувшись вверх, вскочил на ноги и ударил кулаками по столу, не обращая внимания на боль в костяшках. Перед глазами образовалась кровавая пелена, отрезая меня от всего мира. Сзади послышался грохот падающего офисного кресла, а я будто ничего уже не слышал. Словно меня накрыли вакуумом из звуконепроницаемого стекла.
– Мери! Мери, черт тебя дери! Что все это значит, девочка?! В какую игру ты со мной играешь?!
– Я убью его, – сорвалось с губ, вместе с тяжелым придыханием. – И сын, и отец ответят мне за все. Никого не пощажу… Если он посмеет, хоть пальцем, дотронуться до нее… Если коснется хоть волоска на ее голове…
– Дим, – Макс уже был рядом. Сжав мои предплечья, пытался пробиться к моему сознанию. – Дмитрий, мать твою! Посмотри на меня! Посмотри, я сказал!
Перед глазами начало проясняться. Образы стали приобретать более-менее четкие очертания, надоедливые мошки исчезли. Смотрел на друга, а ощущение такое, что вижу его впервые в жизни. Потребовалось несколько бесконечно-долгих секунд, чтобы вернуть себе ясность ума и способность рассуждать. В памяти снова загорелись слова Полякова про Мери и Игоря, полоснув хищными когтями по кровоточащим ранам.
Как она могла? Как могла уехать с ним? Ведь знала же, кто он такой. Почему? Почему, воробышек?!
– Какого хуя, Лебедев, – закричал Макс, толкнув меня в грудь. – Ты хоть представляешь, как я испугался за тебя?! Думал, ты снова того, – конец фразы он произнес едва слышно, но мы оба знали, что это за «того».
Все началось с той самой ночи в сочинском клубе. Несмотря на отсутствие воспоминаний о ней, мне никак не удавалось избавиться от неприятных последствий. В моменты сильных эмоциональных потрясений, мозг словно отключался. Короткий щелчок, и меня нет. Душа покидала тело, оставляя пустую внешнюю оболочку, без какого-либо смысла и содержания. Красивый, богатый, но совершенно бессмысленный, сосуд. Тот самый Дмитрий, каким я был на протяжении всей своей никчемной жизни до нее…