Замки

Гарвуд Джулия

Ей действительно нужно было настоять на постриге в монахини, решила она.

– Мать-настоятельница говорила, что я не подхожу для священной миссии, – некстати выпалила Алесандра свою мысль вслух и глубоко вздохнула. – Я недостаточно скромна для этого. Вот что мне она сказала.

Ока намеренно пыталась увильнуть от разговора. Колин, конечно же, сразу разгадал ее усилия.

– А что она тебе рассказала о первой брачной ночи? Алесандра снова уставилась на его руку и, наконец, ответила:

– Она

сказала, что женское тело похоже на храм. Вот, я все рассказала. Теперь ты от меня отстанешь? Я хочу выйти отсюда.

– Не сейчас, – возразил Колин. Нежность в его голосе несколько смягчила ее замешательство.

– Ты собираешься заставить меня рассказать все, верно?

Колин улыбнулся, заметив отчаяние, написанное на ее лице.

– Да, – просто согласился он. – Я собираюсь заставить тебя рассказать все.

– Колин, вероятно, ты не заметил, что эти разговоры меня вгоняют в краску.

– Заметил.

Алесандра услышала насмешливые нотки в его голосе, но не глядела на него, поскольку знала, что если увидит его улыбочку, то скорее всего сорвется и накричит на него.

– А ты не смущен? – спросила она.

– Нет.

Алесандра еще раз попыталась убрать свою руку. Колин держал ее крепко. Господи, как он упрям! Она понимала, что он не выпустит ее из экипажа до тех пор, пока она ему все не объяснит.

– Мужчины должны им восхищаться, – выпалила она.

– Чем? – спросил Колин в явном недоумении.

– Храмом! – в отчаянии воскликнула Алесандра, чуть не сорвавшись на крик.

Колин не рассмеялся. Он отпустил ее руку и откинулся назад на сиденье. Его нога прочно перекрыла ей выход на случай, если она все еще захочет удрать.

– Понимаю, – ответил он.

Он старался говорить как можно небрежнее в надежде, что его беззаботное поведение умерит ее мучения.

Румянец вернулся на щеки Алесандры вместе с мстительным выражением. Теперь у нее был такой вид, словно она сгорела на солнце. Колин находил ее невинность чрезвычайно приятной.

– И что еще она тебе рассказала? – спросил он.

– Я не должна им. позволять.

– Восхищаться? Алесандра кивнула.

– Я не должна позволять никому прикоснуться ко мне до свадьбы. Тогда мать-настоятельница убедила меня, что это стоит того, потому что результат такого союза благороден.

Она посмотрела на Колина, желая удостовериться, что ее поняли, заметила его ироническое выражение и подумала, что она недостаточно ясно выразилась.

– Благородный результат – это ребенок.

– Догадываюсь.

Алесандра села и стала усердно расправлять складки своей юбки. Потянулись долгие минуты молчания, пока Колин не заговорил снова:

– Она упустила некоторые подробности, не так ли?

– Да, –

прошептала Алесандра. Она почувствовала облегчение, потому что Колин наконец-то понял, что некоторых вещей она не знает.

– Нет ли какой-нибудь книги или руководства, которое я могла бы прочесть…

– В моем кабинете ничего нет по данной теме, – сказал он ей. – Не имею понятия, выходило ли что-нибудь подобное в печати.

– Но наверняка…

– Несомненно, таких книг полно, но они предназначены отнюдь не для юных девушек, – произнес Колин. – Кроме того, их не найдешь в широкой продаже.

Молодой человек протянул руку, открыл защелку и распахнул дверцу. Он все это время не сводил глаз со своей вспыхнувшей кумачом невесты.

– И что ты мне предлагаешь делать? – спросила Алесандра.

Колин приподнял ее подбородок и заглянул ей в глаза. Взор ее голубых глаз затуманился от волнения.

– Я предлагаю довериться мне.

Это прозвучало для нее скорее как приказ, а не как предложение. Алесандра решила, что попробует ему довериться по той лишь простой причине, что другого выхода у нее не было.

Она с готовностью кивнула.

– Тогда хорошо. Я тебе доверюсь.

Колин был доволен ее немедленным согласием. Он понимал, почему Алесандра хотела знать заранее, что и как все будет. Это был единственный способ не потеряться в непривычных для нее обстоятельствах. Чем больше она будет знать, тем меньше будет бояться.

Обычно юная леди узнавала подобные вещи от своей матери. По крайней мере так считал Колин. Он счел само собой разумеющимся, что его матушка переговорила со своей дочерью Кэтрин о том, что такое брак. К несчастью, мать Алесандры скончалась прежде, чем ее дочь стала достаточно взрослой и девушке понадобились сведения такого рода.

И, следовательно, одна из монахинь попыталась взять эту обязанность на себя.

– А сколько же лет матери-настоятельнице? – полюбопытствовал Колин.

– На вид восемьдесят, но я думаю, возможно, ей меньше, – ответила Алесандра. – Я никогда не осмеливалась любопытствовать. А почему ты спрашиваешь?

– Не важно, – сказал он и снова вернулся к теме ее беспокойства. – Алесандра, я тебе объясню все, что необходимо знать.

Нежность в его голосе была равносильна ласковому поглаживанию по щеке.

– Правда?

– Да, – пообещал Колин рассеянно.

Перед его мысленным взором возникла картина, где древняя монахиня объясняла супружескую жизнь Алесандре, используя слова «храм» и «восхищение». Господи, хотелось бы ему присутствовать при этой задушевной беседе!

Алесандра заметила искорки в глазах Колина и немедленно сделала вывод, что ее наивность забавляет его.