Замки
Шрифт:
Алесандра улыбнулась врачу.
– Я не настолько больна, – объявила она, – У меня чуть-чуть першит в горле. Только и всего.
– Тогда горячий чай избавит вас от этого. А если не поможет, – продолжал сэр Уинтерс, – капелька бренди сделает свое дело.
Поскольку добрейший доктор был таким искренним, а вид у него – таким сочувствующим, Алесандра не могла больше притворяться.
– Причина, по которой я попросила вас прийти сюда, вовсе не в этом, – сообщила она. – Я бы хотела переговорить с вами о Колине.
Алесандра
– Я воспользовалась ложным предлогом, чтобы заставить вас прийти сюда, – призналась она. – Алесандра вела себя так, словно только что созналась в смертном грехе. – Горло у меня вовсе и не болит. По правде говоря, оно у меня болит только в том случае, когда мне очень хочется накричать на своего упрямого мужа, а я знаю, что так не полагается.
Сэр Уинтерс улыбнулся:
– Колин может проявлять упрямство, не правда ли?
– К несчастью, да, – прошептала Алесандра.
– Так значит, это он болен? – спросил врач, все еше не понимая настоящей причины своего визита.
Алесандра покачала головой.
– Дело в его ноге, – стала объяснять она шепотом. – Он не желает говорить о своем увечье. Видите ли, он к этому относится чрезвычайно щепетильно, но я знаю, что он испытывает ужасные муки. Я подумала, нельзя ли что-нибудь предпринять, чтобы облегчить его страдания?
Врач откинулся на диванные подушки. Волнение, написанное на лице принцессы, говорило о том, что она не на шутку встревожена.
– Он не рассказал вам, как получил увечье, не так ли?
– Нет.
– Акула откусила ему часть ноги, принцесса. Я его лечил и одно время уже подумывал, не отнять ли ему всю ногу. Компаньон Колина Натан не позволил мне этого сделать. Понимаете, ваш муж тогда был не в силах выразить собственного мнения по этому вопросу. Его состояние было настолько тяжелым, что он долго находился в беспамятстве.
Их разговор был прерван стуком в дверь. Вошел Фланнеган, неся серебряный поднос. Собеседники ни словом ни обмолвились, пока дворецкий разливал горячий чай. Разговор возобновился, только когда Фланнеган покинул гостиную.
Сэр Уинтерс с удовольствием угостился сладкими бисквитными пирожными, которые стояли в серебряной вазочке. Они словно таяли во рту.
– Колин будет очень расстроен, если узнает о нашем с вами разговоре, – созналась Алесандра. – А я чувствую себя виноватой и думаю, что он будет мной недоволен.
– Пустяки, – перебил ее сэр Уинтерс, не спеша прихлебывая чай. – Вы действуете в его же интересах. Он не узнает о нашем разговоре. А теперь что касается вашего вопроса. Как вы можете ему помочь? Я бы предложил настойку опия или бренди, когда боль становится непереносимой, но знаю, что Колин никогда не согласится на это.
– Причиной тому гордость? – спросила Алесандра, которая ловила каждое слово доктора, всей душой надеясь на его помощь.
Уинтерс покачал головой.
– Зависимость, –
– Понимаю, – отвечала она, когда доктор не стал распространяться дальше.
– Я также предложил надеть стальной каркас от колена до щиколотки. Ваш супруг отклонил и это предложение.
– Он человек гордый, – в который раз заметила Алесандра.
Уинтерс кивнул.
– И к тому же Колин оказался гораздо умнее меня, – заметил он. – Я почти не верил, что он сможет когда-нибудь ходить без посторонней помощи. Он доказал, что я ошибался. То, что осталось от мышцы, достаточно укрепилось, чтобы он мог опираться на ногу при ходьбе. Сейчас Колин только слегка прихрамывает.
– По вечерам, когда устает, он хромает сильнее.
– Тогда следует прикладывать горячие полотенца. Конечно, это нельзя считать лечением, но они облегчат его боль. Успокаивающий массаж тоже сделает свое дело. Алесандра подумала, что вряд ли Колин когда-нибудь позволит ей следовать этим советам. Но это уже отдельный разговор, и она не будет посвящать в это сэра Уинтерс а.
– Что вы еще можете сказать, доктор? – спросила она.
– Если боль будет усиливаться, он может лишиться ноги, – объявил сэр Уинтерс. – Не стоит ждать воспаления.
Алесандра кивнула в знак согласия. Она сильно приуныла, но не показывала виду, чтобы врач не заметил ее глубокого разочарования. Его предложения мало что меняли.
– Вы дали мне советы, как облегчить боль, сэр Уинтерс, но я надеялась, что вы поможете вылечить ногу.
– Вы надеетесь на чудо, – ответил сэр Уинтерс, – но я же не Господь Бог. Нельзя ничего сделать, чтобы его нога стала прежней, принцесса.
Голос его был полон доброты.
– Да, – сказала она шепотом. – Полагаю, я надеялась на чудо. И все-таки ваши предложения могут быть полезны. Если у вас будет что добавить, не напишете ли мне записочку? Я воспользуюсь всеми советами, которые вы можете дать.
Сэр Уинтерс взял с подноса последнее пирожное. Голова у него была целиком занята мыслями о здоровье Колина, и он не заметил, что съел все угощение один. Алесандра снова наполнила его чашку чаем.
– Неужели все мужья такие же упрямые? – спросила она врача.
Сэр Уинтерс улыбнулся:
– Похоже, эта черта присуща всем мужьям.
Он рассказал ей несколько забавных историй о титулованных особах, которые отказывались признавать, что им необходима врачебная помощь. Любимой его историей был рассказ о маркизе Экермане. Джентльмен участвовал в дуэли. Ему прострелили плечо, и он не позволял никому осмотреть рану. Его брат пригласил Уинтерса оказать помощь.
– Мы нашли его в «Уайтсе» за одним из игорных столов, – рассказывал врач. – Пришлось попросить троих его друзей оттащить его от стола. Когда мы сняли с него сюртук, кровь была повсюду.