Замки

Гарвуд Джулия

– Я догадывался, – сказал он ей сухо.

– Принцессы не должны никому подчиняться. Это был жалкий аргумент.

– Но ведь ты же моя принцесса, – напомнил он ей. – И следовательно, будешь делать то, что я считаю нужным. Нам обоим нужно отдать должное традиции, – добавил он. – У нас нет опыта совместной жизни. Я не чудовище, но ты пообещала мне подчиняться. Я прекрасно помню, как ты дала это обещание, когда повторяла за священником брачную клятву.

– Хотелось бы мне, чтобы ты был более разумен.

– Я всегда разумен.

– Колин?

– Да?

– Давай спать.

Он оставил за ней последнее

слово. Колин долго ждал, пока не удостоверился, что Алесандра заснула, прежде чем встать с постели и вернуться назад в свою комнату.

Она почувствовала, как он уходил. Алесандра чуть было не окликнула его, чтобы спросить, почему он не хочет провести с ней в постели остаток ночи, но ее остановила гордость. Слезы жгли ей глаза, и у нее было такое чувство, словно муж ее отверг. Не было причины волноваться из-за этого, особенно после того как он так страстно сжимал ее в объятиях, но Алесандра была слишком утомлена для такой рассудительности.

Алесандра спала чутко. Через час ее разбудили похожие на царапанье звуки, исходящие из спальни Колина. Она спустила ноги с постели и прислушалась. Не позаботясь о том, чтобы надеть шлепанцы и ночную сорочку, она вскочила с кровати и на цыпочках подкралась к двери, ведущей в его спальню.

Она услышала, как он сквозь зубы чертыхнулся, когда приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Колин стоял перед камином. Он подтянул скамеечку для ног и, поставив покалеченную ногу на подушку, наклонился, чтобы помассировать ее обеими руками.

Колин не знал, что Алесандра наблюдает за ним. Ей сказало об этом страдальческое выражение его лица. Теперь на нем не было непроницаемой маски, и хотя она могла видеть его только в профиль, этого было достаточно, чтобы понять, какую мучительную боль он испытывает.

Ей потребовались все силы, чтобы не броситься к нему в комнату и не предложить ту жалкую помощь, которую она могла ему дать. Дело касалось его гордости, и Алесандра знала, что Колин придет в негодование, если застанет ее на месте преступления.

Массаж покалеченной мышцы не облегчил боли. Колин выпрямился и принялся ходить взад-вперед перед камином. Он пытался размять сведенный судорогой обрубок мышцы, что остался от его икры на левой ноге. Когда Колин перенес свой вес на больную ногу, это вызвало такой сильный спазм, что он непроизвольно охнул. Словно молния пронзила каждый нерв его тела, и он от этого чуть не согнулся пополам. Колин отказывался уступать мучительной боли. Он крепко сжал челюсти, сделал глубокий вдох и продолжал ходить. Из прошлого опыта он знал, что, в конце концов, ему удастся избавиться от судорог. Иногда по ночам на это уходил только час. Иногда – гораздо больше времени.

Колин подошел к двери, соединяющейся с комнатой Алесандры. Он потянулся к дверной ручке, но потом остановился. Ему хотелось посмотреть на нее, но он боялся ее разбудить, потому что знал, что она спит чутко. Он узнал об этом, когда болел, а она была у него сиделкой и нередко, выбившись из сил, засыпала в изголовье его кровати.

Алесандре нужно отдохнуть. Колин вернулся к камину и стал снова ходить из угла в угол. Неожиданно ему вспомнился их разговор о его приказаниях и ее уступках. Она говорила, что не любит слово «подчиняться». Черт, он не винил ее! Он думал, что действительно несколько жестоко по отношению к женщине

заставлять ее покоряться супругу всю оставшуюся жизнь. Если бы консерваторы пронюхали про его гибельные мысли, подобные радикальные мнения привели бы Колина в Ньюгейтскую тюрьму. В то же время он не мог не признать, что где-то очень глубоко в его душе представление о том, что женщина уступает каждому его желанию, доставляло ему некоторое удовольствие. Однако это удовольствие недолго продлилось. Для того чтобы подчиняться, есть слуги, которым платят деньги. И вероятно, есть жены, которые с радостью поступают точно так же. Алесандра была не из их числа.

И слава Богу, решил Колин. Она своевольна и упряма, и он не позволит ей стать другой. Она ко всему относится со страстью.

Алесандра не издала ни звука, поспешив назад в постель и укрывшись одеялом. Она не могла избавиться от вида страдальческого выражения на лице Колина, которое стояло у нее перед глазами. Сердце у нее болело за мужа. До сегодняшней ночи она не понимала, как ужасна была испытываемая им боль, но теперь знала об этом и поклялась помочь ему.

Так неожиданно перед ней возникла новая цель. Алесандра зажгла свечу и составила список того, что ей необходимо сделать. Во-первых, она прочтет всю доступную ей литературу. Вторым пунктом в ее списке значился визит к лекарю сэру Уинтерсу.

Она все разузнает у него и попросит совета. Алесандра больше не могла придумать, что бы добавить к этому списку, от усталости она плохо соображала и тогда решила, что утро вечера мудренее. Завтра она разработает дальнейший план действий.

Алесандра положила список на прикроватный столик и задула свечу. Щеки ее были мокрыми от слез. Она закрыла глаза и попыталась снова уснуть.

Когда она уже засыпала, то неожиданно ее осенило: Колин не хотел, чтобы она спала в его постели из-за своей ноги. Он не хотел, чтобы она знала, что мучительная боль не дает ему уснуть. Да, теперь все стало намного яснее. Все дело в его гордости, хотя он изо всех сил скрывал это. Если ему нужно каждую ночь ходить из угла в угол, она тоже не будет спать, И это тоже яснее ясного. Алесандра с облегчением глубоко вздохнула.

Колин вовсе не пренебрегал ею!

Глава 11

Колин разбудил Алесандру рано следующим утром.

– Сердце мое, открой глазки. Я хочу переговорить с тобой, прежде чем уйду.

Она с трудом села в постели.

– Куда ты идешь?

– На работу.

Алесандра стала сползать под одеяло. Колин наклонился над постелью и схватил ее за плечи. Он не мог понять, открыты у нее глаза или нет, потому что кудри закрывали ей лицо и не давали ему рассмотреть. Он поддержал ее одной рукой, а другой отбросил волосы за спину. Колин был раздосадован и удивлен.

– Ты уже проснулась?

– Думаю, да.

– Я хочу, чтобы ты никуда не выходила, пока я не вернусь. Я уже отдал приказания Стивену и Реймонду.

– Почему мне нельзя выходить?

– Разве ты уже забыла о полисе, который действует в течение тридцати дней?

Алесандра громко зевнула. Она об этом совершенно забыла.

– Ты хочешь сказать, я должна сидеть под замком целый месяц?

– Придется соглашаться на это время от времени, женушка.

– Колин, который теперь час?