Замкнутые на себя
Шрифт:
— Онти, ты выходишь замуж? — поразился Доностос Палдор.
— Нет, папа, я ещё не успела, — сказала ему Онти.
— Доностос, ты с ума сошёл, — воскликнула Полиния.
— А что, мне идея нравиться, — мечтательно сказал Ладэоэрд, — закатим пир на всю страну.
— Ладэоэрд, она же ма-лень-кая, — протянула Манриона.
— И что, — не отбрасывал замечательную идею Ладэоэрд, — женим её впрок.
— Не женим, а отдадим замуж, — поправила Манриона и ущипнула: — Безграмотный!
— Вот-вот, — в кои века согласился Ладэоэрд, —
— Так, где же, всё-таки, Лоори? — спросил Доом, напряжённо вглядываясь в лица собравшихся.
— Я покажу, — сказал Блуждающий Неф, мягко приземляясь.
— Всегда поражался этому человеку, — радостно сказал король Ладэоэрд, шагая за Блуждающим Нефом, — как жаль, что здесь нет окна, он бы в него выпрыгнул.
Доом смотрел на разношёрстную гурьбы народа, шагающую рядом, и думал, когда же, наконец, он увидит свою сестру. А Лотт и Вета вряд ли ожидали, что к ним на обед придёт сам король Ладэоэрд.
* * *
Разговор начался после того, как пообедали. Доом в продолжение всего времени пытался поговорить с сестрой, но не мог нарушить протокол за обедом: все-таки он был вождь и соблюдал правила приличия. А начала разговор Маргина, несмотря на то, что желающих что-то сказать было выше крыши. Она посмотрела на Русика и Лоори и сказала:
— Так, молодые люди, — сделав паузу, она обвела рукой стол, — видите, сколько народу приехало, чтобы решить вашу проблему. Но прежде, чем принять какое-либо решение, мы хотели бы выслушать ваше желания и понять ваш взгляд на данную ситуацию.
За столом одобрительно загудели, только Вета, судорожно схватила чистую миску и тёрла её полотенцем. Лоори, как загнанный зверёк, на всех посмотрела и выпалила: — Мы хотим быть вместе.
Русик взял её за руки и громко выкрикнул: — Да!
— Разрешите мне, — начал Ладэоэрд, и, посмотрев на Маргину, гордо сообщил: — Я, всё-таки, король.
Он обвёл всех взглядом и, обращаясь к Русику и Лоори, заявил:
— Я, король Ладэоэрд, беру на себя все расходы на устройство свадьбы, — он снова обвёл всех взглядом, не понимая, почему нет криков «ура», и добавил:
— Тем более, опыт у меня есть.
Маргина глянула на Русика и Лоори и сказала:
— Ваше желание мы знаем, а что скажут родители?
А родители ничего говорить не хотели. Лотт и Вета молчали, а Доома тоже не радовался решению сестры. Что же касается Блуждающего Нефа, то он стоял со спокойной миной, облокотившись на дверную коробку, и молчал.
— А после свадьбы и медового месяца, — не успокаивался Ладэоэрд, — будете у меня работать бегунами.
— Лётчиками, — поправила Маргина.
— Что? — не понял король.
— Летают они, — объяснила Маргина.
— Да, да, — согласился Ладэоэрд, — летунами.
Мысль ему так понравилась, что он прямо просиял:
— Ни у кого нет, а у меня будут… Летуны…
И, чтобы окончательно закрепить
— Жить будут у меня, — и, увидев Лотта и Вету, сообщил им: — Вы тоже можете жить у меня. С коровами и медведем, — остановив взор на последнем, он мечтательно произнёс:
— Как он отменно Манриону напу… — но увидев её ненавидящий глаз, умолк.
— Лоори полетит домой, — сказал Доом, до этого молчавший.
— Вы тоже можете быть летуном, — сказал Ладэоэрд, но понял, что ляпнул лишнее.
— Лоори не может здесь остаться, — сообщил Доом, — всё зависит от решение совета лааков.
— За Лоори будут соревноваться молодые лааки, — сообщил молчавший Мо, сканируя голову Доома, — кто победит, тот возьмёт в жены Лоори.
— Такого я не позволю, — воскликнула Маргина, — они любят друг друга, а я им не чужая тётя.
Все застыли в напряжённом молчании, понимая, что любое лишнее слово может разразиться разрядом молнии.
— Я буду соревноваться за Лоори, — выступив вперёд, крикнул Русик. Глубокая тишина застыла в комнате, которая вдруг стала маленькой.
— А я буду судить соревнования, — неожиданно сказал Блуждающий Неф. Доом, впервые за всё время, почтительно склонил голову перед ним:
— Мы будем рады, отец.
* * *
Анапис и Альмавер свалились на Опунциев и на себе ощутили, каково быть йогом с колючками во всех задних местах. От ярости Анапис искрошил в куски оставшихся Опунциев своей железной штукой — плазменной ловушкой на драхов. Они находились на голом острове среди озера, которое замёрзло до самого берега. На кольце репликатора остановился бег плазменной волны и стены начали опадать, закрывая репликатор цилиндром. Анапис и Альмавер быстро выскочили, чтобы не остаться заключёнными в тёмные стены.
Позёмка несла по поверхности озера редкие, не успевшие упасть снежинки, закручивая их в танец. Анапис и Альмавер, одетые совсем по-летнему, понеслись по льду к скалам, возвышающимся круглым цирком вокруг озера. В одном месте виднелась прореха в каменном заборе, и они двинулись туда, чтобы осмотреться, куда они попали. Альмавер хотела бросить железную штуку, но Анапис её остановил — мало ли какие звери здесь водятся.
— Она тяжёлая, — пожаловалась Альмавер. Анапис попробовал — штуковина, правда, была не легка.
— Ты молодец, — удивился Анапис, — как ты ей махала.
Альмавер не помнила. Когда на тебя лезут огромные кактусы, рассуждать некогда. Анапис снял с пояса ремень и привязал его к железке. Отдал Альмавер вторую, полегче, а сам, как санки, потянул за собой первую. Когда они приблизились к пролому, то увидели внизу озеро, а у ближнего берега деревянный дом или хижину, вероятно покинутую.
— Тяжёлую оставим здесь, я потом заберу, и быстрее к берегу, иначе замёрзнем, как сосульки.
Он забрал ловушку у Альмавер и быстро начал спускаться.