Замкнутый круг
Шрифт:
– Конечно, какие тут секреты, – внимательно посмотрел на бывшую супругу судья Шаронов. – Послушай, а ведь мы еще были женаты в 2016 году. И даже вместе в отпуск в том сентябре летали, на Кипр, вроде бы.
– А Сережа учился в университете, – слегка улыбнулась Шаронова, – оставался один на хозяйстве.
– Можно, я на твоем компьютере поработаю? – спросил Игорь Алексеевич. – Никак не привыкну к смартфону, отношусь к нему, как к игрушке.
– В твоем распоряжении, – Анна вывела своего электронного помощника из спящего режима и уступила место. – Можно,
– Садись рядом, только пока без комментариев, – попросил Шаронов, – я сейчас по-быстрому систематизирую имеющуюся информацию и майору Непогодину позвоню, вкратце сообщу о ситуации. Договорились сразу же друг другу сообщать о появляющихся новостях.
***
В кабинете командира оперов в это время обсуждали события, происходившие в сентябре 2016 года в Прилужске. Майор Непогодин так и сказал на утреннем приветствии:
– Как учил меня мой учитель, капитан Воронцов, на первой стадии расследования нужно охватить как можно больше версий. И по мере следственных действий просеивать их одну за другой, сужая круг до единственно верной.
Офицеры обложились выписками из архива суда, в центре горкой лежало несколько папок. Никто не чинил группе, расследовавшей хищение Шаронова, препятствий. Наоборот, все коллеги вызывались оказать посильную помощь.
В райцентре Ленинградской области дела были гораздо проще, даже скучнее. Убийства на бытовой почве, драки, вымогательства, самое интересное и знаковое дело за весь 2016 год было связано с арестом сына местного главы администрации, за езду в пьяном виде, приведшую к смерти случайного прохожего. Зацепиться было, на первый взгляд, не за что. Семья пожилого человека получила солидную компенсацию, парень отсидел реальные полгода, правда, чуть ли не в тепличных условиях.
– Нет, – резюмировал Непогодин, – это похищение явно следствие событий, происходивших не в нашем мало-мальски тихом городке. Согласна, Людмила? Клубочек тянется к отцу Сергея, о чем указывает и похититель.
– Пока не могу утверждать однозначно, – ответила Гринева. – Возможно, нас просто хотят запутать. Оставьте меня с этими бумагами на ночь, к утру доложу.
– Мать честная! – ахнул Захарчук. – А ведь уже двенадцатый час! Теща со свету сживет, а жена выпорет и высушит, блин! Забыл ей отзвониться, а сам приказал меня не беспокоить. С ума там сходят, наверное.
– Можно подумать, впервые, – хмыкнул Фукс. – Я своей супружнице каждые два часа сообщения отправляю. Даже набирать новое не приходится, просто дублирую одно и то же, пару лет назад тщательно продуманное.
– И какое же? – поинтересовался майор. Все находились в постоянном напряжении, и требовалась хотя бы небольшая разрядка. – Если не секрет.
– Да какой секрет, Виталий Петрович, – улыбнулся Роман. – Ужинать буду дома.
– И все? – возмутился Василий. – А когда, типа, ужинать будешь дома, сообщить не нужно.
– А я поняла, – вмешалась Людмила. – Момент психологический. Супруга капитана Фукса успокаивается, зная, что муж обязательно вернется. И точное время для нее абсолютно
– Молодец, Люся! – восхитился рассуждениями аналитика капитан Фукс. – Я бы сам лучше не разъяснил. А замуж выйдешь, обязательно по любви. И даже раньше, чем можешь предполагать. Вот увидишь, скоро погуляем.
– Так, всем отдыхать, – распорядился Непогодин. – Смысла сидеть ночью нет. И тебя, Гринева, это тоже касается. Никакой производительности и, вследствие этого, никакого результата. Тем более, что завтра уже ничего вообще соображать не сможешь. А в восемь утра всем быть в этом же кабинете. И судья Шаронов обещал подъехать со своими выкладками.
Глава 4
Игорь Шаронов просидел за компьютером всю ночь. Результатом его работы к утру восьмого сентября стал десяток вопросов, сформулированных им по полученным от помощника делам. Уже на рассвете судья отправил ответное письмо с нетерпением ожидавшему сообщение Косте.
Коррупционный процесс Шаронов отложил в сторону. По нему к судье никаких претензий предъявить не могли. Да, семья бывшего заместителя губернатора Санкт-Петербурга была лишена загородного особняка, заморозили все счета, принадлежащие ей, изъяли кучу ценностей и автомобилей. Но эти меры были предопределены законом, и при всем желании облегчить их в рамках судебного процесса было невозможно.
Другое дело – убийство и изнасилование. Вопросов по пострадавшим было много, а ответов у Игоря Алексеевича не было. Энергичному помощнику предстояло встретиться со следователями, оперативниками, всеми, кто имел отношение к расследованию тех резонансных дел.
Главное, на чем акцентировал внимание своего помощника Шаронов, были семьи пострадавших. За что зацепиться, он и сам не знал, но был уверен в способностях молодого юриста, быстро и цепко вникающего практически в любые вопросы.
Сам Костя ждал письма от шефа, спал плохо, постоянно прислушивался к своему планшету. Услышав сигнал о поступлении электронного письма, он тут же вскочил, бодрый и готовый к незамедлительным действиям. В следственном комитете служил его бывший однокурсник, которому можно было звонить с самого утра. Тот, услышав, с чем связана такая срочность, тоже не стал кочевряжиться, назначил встречу через час в кафе, расположенном ровно посередине между их домами.
Приятелям оказалось достаточно получаса, чтобы обсудить возникшую ситуацию, понять, с кем стоит решать поставленные Шароновым вопросы. Благо, в уголовных делах были указаны фамилии следователей по делам, всех участников процессуальных действий.
Договорились созваниваться по мере поступающей информации. Косте тоже было чем заняться. Он решил, что начать выяснение нюансов следует с родственников погибшего Иваненко. Встречу с изнасилованной девушкой помощник судьи оттягивал, как мог.