Замкнутый круг
Шрифт:
Опоздавшая особа в белом халате скромно села в углу, а дети академика Собакина переглянулись и стали шептаться со своими консультантами. Было слышно, как Трофим Степанович тихо сообщил Олегу на ухо:
— Это врачиха из местной поликлиники. Я вам говорил о ней. Этого я и боялся! Вы догадываетесь, зачем она здесь появилась?
Софья Собакина тоже что-то хотела сказать, но только развела руками.
А нотариус Гриневский начал процедуру. Первая часть его выступления была похожа на научный доклад. Он говорил о
Говорил он быстро и в таких юридических терминах, что его галиматью мало кто понял.
Затем Феликс перешел к сути дела.
— Вы все знаете, что покойный академик был моим доверителем. Я знал его много лет. Он просил меня оформить, хранить и довести до вас свое завещание. Итак, я приступаю к оглашению.
Гриневский поднял над головой тонкий пакет, прошитый со всех сторон нитками и пропечатанный печатями. Все подвинулись поближе, рассматривая конверт с завещанием.
Через пять секунд нотариус взмахнул ножницами, медленно отрезал край пакета и извлек документ. Все замерли.
Феликс Олегович приготовился читать, но потом отложил завещание и начал пересказывать его своими словами.
— Тут всего два пункта. Все движимое и недвижимое имущество передается детям. И квартира, и гараж с двумя машинами, и пять счетов в пяти банках, и мебель, и картины — все вам в равных долях! Все, кроме одного объекта.
В кабинете повисла пауза. Гриневский замолк и сел. А Иосиф Собакин встал и рявкнул во весь голос:
— Это, кроме какого такого объекта? Договаривай, нотариус!
Феликс встал и продолжил, обращаясь к сыну академика лично:
— Не надо так волноваться, уважаемый Иосиф Трофимович. В завещании есть второй пункт. По нему дачный домик в Малаховке отходит госпоже Яремчук Г. Т.
— Кому?
— Тому, кому слышали. Доктору, которая лечила академика. Которая выхаживала его в последние месяцы жизни. Той, которая, в конце концов, была почти членом семьи!
— Стоп, Гриневский! Это она была членом? Она кто такая? Ни жена, ни любовница! Я точно знаю, что у отца с этим делом уже десять лет, как полный провал! Кто она? Она — врач! Она исполняла долг Гиппократа! А за долг никто наследство не дает. Я прав, нотариус?
— Вы не правы, Иосиф Трофимович. Ваш отец проникся чувством к молодой женщине. Это мощная последняя любовь! Так часто бывает. Вы же слышали, что седина в бороду, а бес в ребро. А вообще-то я не обязан объяснять! Я объявил вам последнюю волю академика — вот вы с ним и спорьте.
Спорить с покойным никому не хотелось. Да и какой толк? Это, как мертвому припарки…
Только Варвара встала, подошла к Гриневскому и попыталась взять из его рук текст завещания. Но нотариус ловко устранился и спрятал бумагу в сейф.
— Скажите, Феликс Олегович, это
— Да. А вы, извиняюсь, кто?
— Я — Варвара Галактионова, сотрудник детективного агентства «Сова».
— Очень приятно!
— Не думаю, что приятно! Мой клиент сомневается в подлинности завещания. Я возьму его на экспертизу. Я возьму под расписку, на короткое время. Или вы сразу подтвердите, что это фальшивка?
— Здесь все законно! Это правильный документ! Но вам я его не отдам даже под угрозой расстрела. Хотите копии? Я уже сделал шесть штук.
Каждый человек планирует свою жизнь, но самые важные события всегда случаются неожиданно.
Варю в девять утра разбудил подозрительный телефонный звонок. В трубке звучал мужской голос, который робко попросил госпожу Варвару Дюваль.
Галактионова вспомнила, что неплохо знает французский, и ловко изобразила акцент:
— Говорите. Дюваль у телефона. Я вас внимательно слушаю.
— Моя фамилия Иванов. Я от Бобринского, который на фирме «Кристи».
— О, вы от Пети? Вы его видели? Это крутой мужик! Он был мой приятель. И даже больше! Вы меня понимаете?
— Очень понимаю, госпожа Дюваль. Там в Париже все такое нежное, душевное. Как говориться — тужур, абажур, лямур.
— Очень верно! Хотя я не совсем поняла про абажур. Да, Петя попросил меня, и я могу вам помочь, господин Иванов. Но надо договориться о деталях. Надо встретиться лично. Глаза в глаза.
Иванов всячески торопил события, а Варваре нужно было время для организации засады, захвата и всякого наружного наблюдения.
Договорились на полдень. Их встречу «госпожа Дюваль» назначила в парке рядом с домом.
Закончив разговор, Варвара сразу позвонила Савенкову. Тот решил не сеять панику. При захвате «жулика с пуделем» можно использовать только силы детективного агентства «Сова».
— За три часа, Варя, мы не успеем все утрясти. Я же не шеф ФСБ. У того все рычаги, а мне надо просить и убеждать. Ты и я — это уже двое. Олег Крылов будет третьим.
— Надо еще Мишу Марфина привлечь. Хватит ему за компьютером сидеть.
— Верно, Игорь Михайлович. Пусть Марфин за бандитом побегает. У него очень интеллигентные кулаки — как трехлитровые банки.
— Итак, Варвара — нас четверо против одного! Хороший расклад в нашу пользу.
После разговора с Варварой Дюваль Феликс постоянно звонил жене, но в кабинете доктора Галины Яремчук никто не брал трубку. Очевидно, что ежедневная «пятиминутка» у Главврача опять затянулась на два часа.
Гриневский решил действовать сам. И почему это он должен с ней советоваться по каждому своему шагу.
Кто в доме хозяин?
И кто, в конце концов, в доме мужчина — он или она?