Замогильные записки Пикквикского клуба

Диккенс Чарльз

Къ этому времени весьма кстати подоспли м-ръ Топманъ и м-ръ Снодграсъ, которые, съ своей стороны, каждый по своему, подтвердили и укрпили вс доказательства краснорчиваго адвоката. Наконецъ, м-ръ Пикквикъ, совершенно запутанный и сбитый съ толку, заключилъ Арабеллу въ свои объятія и объявилъ положительно, что она можетъ длать съ нимъ все, что ей угодно.

Лишь только это слово сорвалось съ языка почтеннаго старца, Самуэль Уэллеръ бросился со всхъ ногъ въ галлерею и отправилъ Іова Троттера къ знаменитому м-ру Пеллю съ порученіемъ, чтобы этотъ ученый джентльменъ вручилъ подателю формальную бумагу,

по которой онъ, Самуэль, иметъ право выйти изъ тюрьмы вслдствіе удовлетворенія своего кредитора. Нтъ надобности говорить, что эта бумага, на всякій случай, изготовлена была заблаговременно въ тотъ же самый день, когда совершился достопамятный арестъ. Устроивъ это дло, Самуэль поспшилъ употребить весь свой запасъ наличныхъ денегъ на покупку двадцати пяти галлоновъ пива, предложенныхъ на угощеніе всмъ обитателямъ Флита, безъ различія возраста и пола. Затмъ м-ръ Уэллеръ прокричалъ «ура» и, удовлетворивъ такимъ образомъ первымъ порывамъ восторженнаго чувства, погрузился мало-по-малу въ свое обычное созерцательное состояніе духа.

Въ три часа пополудни м-ръ Пикквикъ бросилъ прощальный взглядъ на свою маленькую комнату и отправился въ тюремную контору, сопровождаемый на дорог многочисленной толпою арестантовъ, изъ которыхъ каждый усердно добивался чести пожать ему руку на прощаньи. Великій человкъ раскланивался со всми, и взоръ его, казалось, повсюду распространялъ утшеніе и отраду.

— Перкеръ, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, подзывая къ себ изъ арестантовъ одного молодого человка, — вотъ это м-ръ Джингль, о которомъ я говорилъ вамъ.

— Очень хорошо, почтеннйшій, — отвчалъ Перкеръ, вглядываясь пристально въ физіономію Джингля. — Завтра поутру я увижусь съ вами, молодой человкъ. Надюсь, это свиданіе никогда не исчезнетъ изъ вашей памяти, сэръ.

Джингль почтительно поклонился и, прикоснувшись дрожащею рукой къ протянутой рук м-ра Пикквика, удалился молча.

– Іова, кажется, вы уже знаете? — сказалъ м-ръ Пикквикъ, представляя этого джентльмена.

— Этого плута? Очень знаю, — отвчалъ Перкеръ добродушнымъ тономъ. — Ухаживайте за своимъ пріятелемъ и ожидайте меня завтра къ первому часу, слышите?

— Слушаю, сэръ, — отвчалъ Іовъ.

— Ну, нтъ-ли еще чего, почтеннйшій? — спросилъ адвокатъ.

— Ничего, — отвчалъ м-ръ Пикквикъ. — Самуэль, передали вы отъ моего имени маленькій пакетъ своему тюремному хозяину?

— Какъ же, сэръ, передалъ.

— Что-жъ онъ?

— Расплакался пуще всякаго ребенка и сказалъ, что въ жизнь никого не видывалъ и не знавалъ великодушне васъ. Онъ только проситъ, не можете-ли вы привить къ нему сильную чахотку, для того, видите-ли чтобы ему поскоре можно было соединиться со своимъ старымъ другомъ, который недавно умеръ въ этихъ стнахъ. Другого пріятеля онъ уже не надется отыскать въ здшнемъ мст.

— Бдняга! — воскликнулъ м-ръ Пикквикъ. — Ну, прощайте, друзья мои. Благослови васъ Богъ!

Съ этимъ прощальнымъ словомъ м-ръ Пикквикъ, сопровождаемый громогласными напутствіями многочисленной толпы, взялъ своего адвоката за руки и вышелъ изъ тюрьмы, проникнутый боле грустными и печальными ощущеніями, чмъ какія наполняли его сердце при первоначальномъ вступленіи въ этотъ замокъ. Увы, сколько несчастныхъ и погибшихъ существъ оставлялъ онъ за собою!..

Посл

веселаго вечера, проведеннаго въ гостиниц "Коршуна и Джорджа", м-ръ Пикквикъ и Самуэль Уэллеръ, поутру на другой день, катились по большой дорог въ наемной карет. Самуэль сидлъ сзади въ особо устроенной сидйк.

— Сэръ! — сказалъ м-ръ Уэллеръ своему господину.

— Что скажете? — отвчалъ м-ръ Пикквикъ, выставляя свою голову изъ окна экипажа.

— Не худо бы этимъ лошадкамъ поваляться мсяца три въ долговой тюрьм.

— Зачмъ это?

— A вотъ мы посмотрли бы тогда, какъ бы он поскакали! — воскликнулъ м-ръ Уэллеръ, потирая руки.

Глава XLVIII. Мистеръ Пикквикъ, при содйствіи Самуэля Уэллера, пытается смягчить ретивое мистера Бенжамена Аллена и укротить ярость мистера Роберта Сойера

М-ръ Бенъ Алленъ и неразлучный другъ его, Бобъ Сойеръ, сидли въ маленькой комнат позади аптеки и ли телячьи котлетки, принесенныя для ихъ завтрака изъ ближайшаго трактира. ли они и разсуждали, между прочимъ, о надеждахъ пріобрсти со временемъ независимое состояніе посредствомъ благородной профессіи, которой посвящена была дятельность м-ра Сойера, преемника Нокморфа.

— И выходитъ, что это вещь сомнительная, любезный другъ, — сказалъ Бобъ Сойеръ, продолжая нить разговора.

— Что такое сомнительно? — спросилъ м-ръ Бенъ Алленъ, выпивая стаканъ пива для изощренія своихъ умственныхъ силъ.

— Надежды-то мои сомнительны, мой милый.

— Ахъ, да, ты все толкуешь о своихъ надеждахъ; я и забылъ. Да, братъ, это все еще покамстъ in nubibus, за горами, за долами; a на дл просто выходитъ дрянь.

— Бдные люди покровительствуютъ мн превосходно, нечего и говорить, — сказалъ м-ръ Бобъ Сойеръ посл минутнаго размышленія. — Они стучатся безъ умолку въ мои ворота каждую ночь, таскаютъ лкарства изъ моей аптеки съ удивительнымъ постоянствомъ, и семейства ихъ размножаются такъ, что и подумать страшно. Скоро вотъ будетъ шесть родинъ чуть-ли не въ одну ночь, и я ужъ заране получилъ приглашенія отъ всхъ этихъ родильницъ.

— Это хорошо, — замтилъ м-ръ Бенъ Алленъ, разрзывая котлетку.

— Недурно, если хочешь, только оно было бы гораздо лучше, еслибъ подвернулся хоть одинъ паціентъ, который могъ бы платить шиллинга по два за визитъ. Практика огромная, нечего сказать, и я описалъ ее высокимъ слогомъ въ здшнихъ газетахъ; да что въ томъ толку?

— Послушай, Бобъ, — сказалъ м-ръ Бенъ Алленъ, вытирая губы салфеткой и устремивъ глаза на лицо своего друга, — вотъ что я скажу теб.

— Что?

— Теб слдуетъ, мой милый, безъ малйшаго замедленія и отсрочки, овладть тысячью фунтовъ сестры моей, Арабеллы.

— То есть капиталомъ въ тысячу фунтовъ стерлинговъ, положенныхъ на ея имя въ Англійскій банкъ для приращенія законными процентами, — добавилъ Бобъ Сойеръ, выражаясь юридическимъ слогомъ.

— Именно такъ, — подтвердилъ Бенжаменъ. — Деньги должны быть въ ея рукахъ, какъ скоро она достигнетъ совершеннолтія или выйдетъ замужъ. Совершеннолтіе ея исполнится черезъ годъ, и если ты теперь же возьмешь свои мры, черезъ мсяцъ она непремнно должна быть твоей женою. Мой совтъ теб, Бобъ: не звай и куй желзо, пока горячо.