Замок Белого Волка
Шрифт:
Зачем отцу Лоренцо была нужна моя Хельга, Седрик не знал. Смысла захвата замка Кость не понимал, как и я, но, несомненно, серьёзные причины для всего этого были. Церковь в наше время не особо церемонится с отступниками, однако и нечасто идёт на прямые военные действия. А в данном случае это была именно война!
– Что прикажете делать, сир? Как будем возвращать историческую справедливость, свободу и независимость?
– Пока не знаю, – честно признался я, скрипя зубами от бессилия. – Но у нас есть союзники. И кое-чем мне тоже надо с тобой поделиться. Слушай…
Через
Теперь второй вопрос: где моя дочь?!
Я вышел из своей комнаты, аккуратно прикрыл дверь и, осторожно пройдя по коридору, вышел к лестнице на второй этаж. У прохода лежало обнажённое тело монаха с шишкой на макушке и длинным мечом, завёрнутым вокруг его шеи. Угу, я коснулся его запястья, пульс есть. Считай, повезло, мужик…
– Спасибо, Дана, я уже иду!
Пока добежал до комнаты Хельги, мне пришлось через двух монахов перелезть, а через троих перепрыгивать, таких толстяков обходить дольше. Все с одинаковыми травмами головы и приведённым в негодность оружием. Как всё-таки приятно, что отец Лоренцо плохо знает наш замок и сейчас очень занят у леди Мелиссы. Основная масса монахов-воинов без его разрешения по жилым помещениям не бродила, тусовалась во дворе и на стенах. Это правильно, разумно и дальновидно с любой точки зрения – ни один главнокомандующий не отдаёт плоды своей победы на разграбление солдатам, пока не напробуется сам. Думаю, что несколько человек охраняют пленников в подвале, а так слоняться без дела по пустому замку кто им разрешит…
У дверей комнаты Хельги лежали сразу четверо охранников в рясах. Чувствовалось, что с организацией сопротивления они не очень-то спешили. В самом деле, чего волноваться, когда вас четверо, а из-за угла выглядывает роскошная брюнетка в лёгком красном сарафане? Мужчины есть мужчины, увы, сам иногда такой же…
– Девочки, к вам можно? – осторожно постучал я.
Засов отодвинулся, и моя растерянная малышка впустила меня в свои апартаменты. Прямиком к лежащему на полу телу красавицы-дампир…
– Пап, я не нарочно! – Хельга повисла у меня на шее, чуть не плача. – Я же не знала, что это Дана, ну и…
– Чем ты её? – тихо спросил я.
– Тазиком для умывания, – всхлипнула моя дочь. – Па, она будет жить?
Я присел на корточки, внимательно осмотрел здоровущую шишку на затылке бесчувственной (не в этом смысле!) Даны, перевёл взгляд на почти вывернутый наизнанку медный таз и тяжело вздохнул.
– Скорее всего, да…
– Ой, а я так испугалась!
– Но не факт, что полноценно. После такого сотрясения мозга вполне может остаться дурочкой на всю жизнь…
– Ой, мамочки-и, я не хотела-а!
– Давно ты её?
– Минут пять как. – Хельга опустилась рядом на колени. – Я её и обмахивала уже, и
– Чего? – не понял я.
Моя взрослая дочь торжественно положила мне руку на плечо, твёрдо глядя в глаза.
– Ты должен сделать ей искусственное дыхание!
– Почему я? Ты её стукнула, ты и делай.
– Пап, ну не могу же я… с женщиной рот в рот, бе-э-э?! Вдруг она очнётся и что подумает?
– Да что она может подумать?
– Что я не такая! А я… нормальная! Па, ну давай ты, ну пожалуйста-а!
– Хельга, мне… – Я почувствовал, как у меня горят щёки. – Я тоже… в общем, я стесняюсь.
– Не стесняйся, папуля! Я закрою дверь и отвернусь. – Она бодренько вскочила на ноги, задвинула засов и, сложив руки на груди, действительно отвернулась к стенке.
– Ну я не знаю… Может, мне ей ещё непрямой массаж сердца сделать?!
– Мне не жалко, – пожала плечами добрейшей души Хельга, словно бы искренне не понимая, в какое двусмысленное положение она меня ставит.
– Дана? – На всякий случай я осторожно встряхнул дампир и похлопал её по щекам. Результат нулевой, с равным успехом можно было трясти куклу или труп. О последнем думать не хотелось… – Ладно, я попробую, но если… В общем…
– Па, хватит комплексов, делай уже хоть что-нибудь!
Я склонился к губам бледной Даны и изо всех сил втянул в себя воздух. Её грудь вздрогнула, вроде бы автоматически сделав вдох. Я повторил три раза, кажется, тело несчастной начинало дышать, но она по-прежнему не приходила в себя.
– Ну как? – сочувственно обернулась Хельга.
– Пока не очень, – виновато признал я, вытирая нервный пот со лба.
– Массажируй сердце, должно сработать.
– А ты откуда знаешь? Взяла бы сама и…
– Мне нельзя! – терпеливо, как ребёнку, повторила принцесса Асгарда и гордость двадцать второй общеобразовательной средней школы. – Я же уже тебе объясняла – не хочу лишних разговоров, мало ли… Понял? Продолжай, пожалуйста.
– Спасибо. И это… отвернись.
– Да-да, извини, забыла. – Она опять послушно уткнулась носом в каменную стенку, а я осторожно положил ладони одну на другую под левой грудью дампир. Уф… надо признать, груди у неё были восхитительные. Крепкие, высокие, третий или четвёртый размер. Я осторожно нажал. Грудная клетка подалась вниз и мягко поднялась на вдох. Я нажал снова. Потом ещё раз.
– Дыши, пожалуйста, дыши. Возвращайся к нам, не уходи…
– Если ты налапался, то давай ещё пару раз искусственное дыхание, – не открывая глаз, тихо предложила Дана.
– Ты… ты?!
– Мне понравилось.
– Папа, ты её спас! – Счастливая Хельга рывком подняла коварную красотку на ноги и в порыве чувств даже обняла, расцеловав в щёки. – Я думала, я тебя убила! Прости, прости, прости! И папу прости, он к тебе не приставал, он чисто в спасательных целях. Правда, па?
– Давайте-ка выбираться отсюда, – с трудом прокашлялся я, чувствуя себя невинной жертвой сдвоенного женского обмана. – У нас ещё так много дел.