Замок храпящей красавицы
Шрифт:
– Масленки нету? Еще разок пройдите.
Марфа скорчила гримасу, но покорилась. Раздался писк.
– Не могу разрешить вам доступ, – торжественно заявил парень.
– Может, аппаратура на крестик или серьги срабатывает, – предположила Катя.
Ермолова сняла цепочки и подвески, и мы снова услышали знакомый звук.
– Вы ждите, – распорядился Игорь, – не скапливайтесь у входа, не создавайте аварийную ситуацию. А гражданочка пускай заворачивает.
– Вот я позвоню Корсакову, – пригрозил Михаил Степанович, – огребешь по полной за глупость!
– Владимир
– Ты знаешь, кто я? – разозлился дядя Миша.
– Конечно, – заулыбался страж металлоискателя.
– Отлично, запускай ее под мою ответственность, – обрадовался дядя Миша.
– Нельзя, – объявил Игорь, – сначала дайте приказ от начальника смены. Я большие проблемы не решаю.
– Хочу в гардеробную, – захныкала Марфа, – сейчас зарыдаю.
– Это пожалуйста, – не сжалился Игорь, – но за порогом, там что угодно делайте, не моя подохранная территория.
– Долдон! – фыркнула Катя. – Включи ум, если он у тебя есть! Марфа в обтягивающем атласном платье, где она оружие спрятала? Проглотила?
Игорь уставился на Франк.
– Пистолет не проглотить. Разве что по частям.
Мне надоела роль наблюдателя‑молчуна.
– Отличная идея, но как потом его назад извлечь? Катя права, обыщи Ермолову, убедись, что у нее под кожу не вшита баллистическая ракета, и мы спокойно потопаем дальше.
– Под кожу! – ахнула Марфа. – Такая техника чуткая?
– Даже блоху по подковам вычислит, – блеснул знанием литературы секьюрити.
– У меня сделано армирование, – чуть смущенно призналась Марфа, – может, это причина сигнала?
– Это что такое? – не понял парень.
– Под кожу лица вшивают проволоку, – пояснила Катя, – чаще всего золотую или титановую.
– Зачем? – поразился охранник.
– Чтобы моложе выглядеть, – вздохнула Франк, – это альтернатива подтяжке кожи.
– А‑а‑а, – протянул Игорь, – ясненько.
– Мне можно идти? – обрадовалась Марфа.
– Конечно, – заулыбался охранник, – только проволоку уберите и шагайте.
Ермолова замерла с поднятой ногой.
– Нет, ты правда неандертал, – восхитилась Катя, – сказано было, нити вшиты, они внутри.
– То, что запихнули, можно выпихнуть, – убежденно заявил Игорь, – в дом с проволокой вход запрещен.
Марфа покраснела, а Франк накинулась на секьюрити:
– Разогрей свой мозг, если, конечно, орган размером с грецкий орех можно считать вместилищем разума! Это как кардиостимулятор или пломба в зубах!
– С клыками проблем нет, – кивнул Игорь, – на все остальное нужна справка от врача, с печатями. В бумаге надо указать тип жизненно необходимого прибора, находящегося в организме человека, в вашем случае – мотка проволоки.
– Моток проволоки! – с непередаваемым выражением повторила Марфа. – Я что, по‑твоему, забор вокруг тюрьмы?
– Там дешевая дрянь, – уточнила Катя, – а у тебя золото!
– Спасибо, утешила, – буркнула Ермолова, – пожалуйста,
Марфа громко всхлипнула, по ее щеке поползла прозрачная капля. Ермолова определенно пыталась разжалобить цербера, но тот оказался устойчив к ее хныканью. Марфа опять всхлипнула, из другого глаза выкатилась вторая слеза. Поверьте, даже злобный Минотавр мог расчувствоваться, глядя на нее, а Игорь вдруг спросил:
– А она не ржавеет? Если вы плачете, на щеках или лбу рыжие пятна не проступают?
Катя села на корточки и залилась хохотом, Михаил Степанович крякнул, Марфа медленно набирала воздух в легкие, а я быстро спросила:
– Когда дядя Миша миновал металлоискатель, тот пискнул, но ты ничего ему не сказал.
– У него оранжевый пропуск, – пояснил Игорь, – бейдж круче пикалки. Даже если человек звенит, то, показав пласткарту, он имеет право на вход. Такова инструкция.
– Марфа тоже имеет такое удостоверение, – обрадовалась я и выудила из кармана прямоугольник цвета апельсина.
– Почему оно находится у вас? – бдительно поинтересовался охранник.
Я потупилась.
– Ермолова звезда, ей по статусу не положено думать о такой ерунде, как пластиковые карточки, пропуска и прочее. Для этого существуют специально обученные люди вроде меня! Марфа, разрешите показать ваш вип‑документ секьюрити?
– Сделайте одолжение, дружочек, – царственно кивнула Ермолова.
Я помахала перед носом парня своим бейджем.
– Ну, теперь как?
– Можете проследовать в нужном направлении, – разрешил Игорь.
– Ну спасибо, – прошипела Марфа и, гордо задрав голову, пошла по коридору.
Длинная галерея сделала резкий поворот, я потеряла Ермолову на секунду из вида и тут же услышала вопль:
– Мама!
Ноги сами собой рванули на крик, и я буквально налетела на актрису, которая стояла возле здоровенной железной фигуры в латах и с алебардой в руке.
– Фу, черт, идиот железный! – в сердцах воскликнул несшийся следом Михаил Степанович. – Откуда он здесь взялся? Еще днем не было.
– Рыцаря на премьеру спектакля Георгий Яковлев подарил, – объяснил Игорь, который покинул пост и стоял вместе с нами. – Филипп Леонидович велел его пока тут поставить, временно.
– Не лучшее место, – скривился Михаил Степанович, – людей пугать.
– Фу, – выдохнула Марфа, – я думала, он живой, дикое страшилище.
Игорь хихикнул.
– Тока урода поставили, как Леонид Филиппович на него наскочил. Тоже перепугался, прямо странным стал, лицо у него закаменело! Я шум услышал, побежал посмотреть, гляжу, алебарда у чучела выпала и латы свалились. Я их на место не сразу поставил, пока пыхтел, Леонид ушел, а когда вернулся, мимо молча прошел, видно, ему рыцарь совсем не понравился.