Замок из песка
Шрифт:
Первым, что я почувствовала, была дикая головная боль, потом — липкий страх, а потом невыносимое желание плюнуть в гадкую, осклабившуюся рожу, возникшую вдруг на фоне черного неба.
— А кобылка-то ничего! — поделился улыбающийся тип своими наблюдениями. — Может, трахнем ее для начала?
— Да ну, связываться… — донеслось откуда-то справа. — Да и где ты ее трахать собираешься? Прямо тут, что ли, в грязи, как свинья?
— Как свинью, — уточнил улыбающийся и обратился уже ко мне: — А,
Я убрала из уголка губ песок и предупредила:
— Я закричу! Лучше уйдите по-хорошему.
За что тут же получила пинок по колену. Потом меня ударили в висок. Потом подняли за плечи и снова врезали в челюсть, но предварительно наступив на ногу. В щиколотке тут же что-то сухо треснуло.
Все происходило очень быстро. И я успевала только истошно взвизгивать в паузах между ударами. Сумка моя давно валялась в грязи. Бутылка, видимо, разбилась. В воздухе пахло тонким сухим вином и кровью, сочившейся из моей губы.
А потом вдруг из ниоткуда возник мат. Не тот смачный мат, которым сопровождалось мое кратковременное избиение. А мат удивленный, даже обиженный. Улыбающийся тип неожиданно пролетел до гаража, в точности повторяя мою недавнюю траекторию. Вскочил и снова сел на задницу. Я окончательно протерла глаза от песка и увидела Антона. Правда, на этот раз летел уже он, провожаемый нецензурным пожеланием «поборника гигиены».
И вот тогда я завопила во всю силу голосовых связок и легких, пронзительно, как сирена в рыболовецком порту. Мой крик несколько раз эхом отразился от железных гаражных дверей и взмыл к высокому звездному небу. Антон же поднялся на ноги и опять ударил, теперь уже «поборника гигиены». Кстати, словарный запас у него оказался ничуть не менее богатым, чем у этих двоих. Прищуренные глаза горели нехорошо и зло, выбившийся из-под куртки шарф мотался из стороны в сторону.
И тут со стороны помойных баков донесся визг тормозов, потом тяжелый, торопливый топот. «Улыбчивый» обернулся одновременно со мной и так же, как я, заметил двух мужчин в милицейской форме. Наверное, жители соседних домов все-таки услышали мои вопли.
Оба нападавших тут же сдернули со скоростью ветра. Антон, в запале драки, рванул было следом, но, пробежав несколько метров, остановился. Вместо него погоню продолжили двое милиционеров. Третий, с сержантскими погонами, подошел ко мне и присел на корточки:
— Что случилось?
— Не знаю. Просто шла, сзади напали… Кто такие и чего хотели, понятия не имею.
— А мужчина, — сержант кивнул на Антона, — ваш знакомый?
— Д-да, — произнесла я неуверенно, — но он оказался здесь, видимо, тоже случайно…
Антон едва заметно хмыкнул и тыльной стороной ладони стер кровь с рассеченной брови.
— Ну, ладно, — милиционер посмотрел на
Тем временем в проходе между гаражами показались двое его коллег.
— Ну что?
— Да ничего, — отозвался тот, что повыше. — Заскочили в машину, и все… Бесполезно искать: ни номера, ни цвета толком. Темно там было…
Сержант кивнул, будто заранее знал результат погони, и снова спросил:
— Ну так как насчет заявления?
— Нет, — я мотнула головой, — ничего писать не буду. Спасибо.
Милиционер козырнул, пожелал всего доброго и вместе с товарищами направился к машине. Антон отлепился от двери гаража и подал мне руку.
— Кости целы? Что-нибудь болит?
— Да нет вроде, — я по очереди потрясла обеими ногами. — Не так чтобы очень… Лицо вот жалко. Мне в Прагу лететь послезавтра.
Желтые фонари горели довольно тускло. На земле лежали длинные синеватые тени. Видно было плохо. Антон двумя пальцами взял меня за подбородок и, прищурившись, всмотрелся в мою разбитую физиономию:
— Да, хорошего, конечно, мало, но особо страшного тоже ничего нет… Губу вот рассекли, сволочи. Но, думаю, гример заляпает как-нибудь. Только дома обязательно марганцовкой промой и заклей лейкопластырем.
— Это, похоже, Вадим Анатольевич постарался…
— Да? — Он удивленно приподнял бровь. — Это уже интересно… Правда, способ борьбы какой-то дамский… А ты уверена вообще?
— Ни в чем я не уверена! Просто девчонки предупреждали, что он моими координатами интересовался. — Я достала из кармана куртки носовой платок и промокнула кровь.
— В принципе похоже… Ребята за тобой от самого Дома культуры поехали.
— А ты-то сам что там делал?
— Гулял, — Антон усмехнулся. — Афишки ваши искал. Хотел балет какой-нибудь посмотреть, культурный уровень повысить…
Из его рассеченной брови тоже сочилась кровь и, стекая по скуле, капала на шарф. Костяшки пальцев на правой руке были сбиты.
— На, возьми платок.
— Спасибо, у меня свой есть. — Брезгливо осмотрев шарф, он заправил его обратно под куртку. — И вообще, если нормально себя чувствуешь, пойдем уже. К Жанне Викторовне, наверное, своей собралась?
Я молча подтянула к себе сумку, выгрузила из нее остатки битого стекла, с сожалением оглядела мокрую коробку конфет и тоже бросила ее в ближайшую канаву. На правую ногу наступать было все-таки больно. Но успокаивало то, что боль казалась скорее ноющей, чем резкой.
— Что же Иволгин твой тебя не провожает? — спросил Антон, подавая мне руку. — Все-таки не белый день, всякое может случиться.
— У него свои проблемы. И вообще, Антон, я тебе еще в прошлый раз пыталась объяснить…