Замок ледяной розы. Книга 2
Шрифт:
– Ну как? – спрашиваю я с надеждой.
Рон осторожно поводит правым плечом.
– Как заново родился. Рука ещё плохо слушается, но… Черепашка, а знаешь – мне повезло почище, чем Глазастику! У меня-то личный целитель теперь всегда будет под боком.
Шутит. Раз шутит, значит и правда всё в порядке.
Сил у меня нет больше вообще, но на то, чтобы счастливо улыбнуться, хватает. Я по-прежнему стою за его спиной и не вижу лица, но уверена, что Рон улыбается тоже.
–
А он отчего-то медлит с ответом.
– Более чем.
И тут меня окатывает горячей волной. Я наконец-то осознаю один простой факт – раньше мне просто было не до этого.
Я впервые вижу почти обнажённого мужчину.
Нет, не так. Я впервые вижу почти обнажённым своего любимого мужчину.
Закончатся сегодня испытания моим многострадальным нервам?
У него широкая и очень красивая спина. Мне хочется любоваться ею как произведением искусства. В глаза вдруг бросаются мелкие детали, о которых я просто не знала до этого. Тонкий шрам под левой лопаткой. Две маленькие родинки чуть пониже шеи.
Мне хочется изучать его на кончиках пальцев, хочется поцелуем поставить клеймо – что это всё богатство теперь моё.
Как мне не стыдно думать о таком, когда Рон только что чуть не умер! Я совершенно ужасная и дурно воспитанная особа восемнадцати лет от роду. Даром что училась в каких-то там королевских школах. Нет мне прощения. Сквозь пол провалиться хочется от стыда.
На цыпочках, бочком обхожу его, опустив глаза и стараясь не смотреть в лицо. Он протягивает левую руку и хватает моё запястье, не пускает.
– Куда?
– Я… это… надо, наверное, чего-нибудь найти, плечо тебе перевязать… - очень надеюсь, что не алею сейчас, как маков цвет.
– Не надо.
– Ну, тогда лекарство какое-нибудь… - пытаюсь выдернуть руку, но тщетно.
– Рин, ты моё лекарство. Пойдём в постель.
– Чего?! – поднимаю взгляд испуганно.
Он смотрит на меня такими усталыми глазами, что я сначала стыжусь того, что как-то неправильно поняла его слова, но потом мне просто становится страшно – вдруг не все последствия ранения устранила.
– Глупышка. Снова меня боишься. Ничего, я найду способ это исправить. Только не сегодня. Это и правда был какой-то безумно длинный день. Такое чувство, что у меня мозги из головы вынули и свинцовую гирю вставили. Так что… я иду в постель, а ты мне помогаешь.
– А-а… ну да. Хорошо. Конечно.
Заботливо подставляю плечо и помогаю Рону перебраться со стула на кровать. Он просто нереально тяжёлый и кажется вымотанным до предела.
Рон уселся на краю кровати и подвигал плечом. Поморщился от боли.
Меня скрутил острый приступ
– Вот что, - от внезапного озарения я аж засветилась энтузиазмом. – Я останусь с тобой и буду тебе во всём помогать!
Или я сказала что-то не то, или не так, но Рон посмотрел на меня подозрительно, будто услышал мои слова как-то совершенно по-своему.
– Ты. Будешь мне помогать. Во всём, - он выгнул бровь и смерил меня недоверчивым взглядом с головы до ног.
– Н-ну да… - я поёжилась. Чего он? – Готова поработать бесплатной сиделкой.
– То есть – никуда не пойдёшь и останешься со мной. Вот в этой самой комнате?
И к чему эта многозначительность в тоне, спрашивается, а?! Или, может, я опять не так поняла?
– Ты же со мной оставался… Целую ночь просидел, когда мне было плохо. Помнишь?..
– Это когда ты чуть потоп не устроила своими слезами? Ещё как помню! Мне пришлось. Не хотел, знаешь ли, чтобы жидкость дошла до моей комнаты и промочила книги.
Нет, этому заразе точно лучше, чем я себе навоображала. Пока я собиралась с мыслями, не зная, что ответить на подобное возмутительное заявление, Рон сбросил ботинки и растянулся на кровати со стоном облегчения. Я кинулась помогать ему укрываться пледом.
– Ну как знаешь, Рональд Винтерстоун, - пыхтела я, со злостью выдергивая край пледа из-под его тяжеленных пяток. – Если тебе эта идея не нравится… или ты считаешь, что благовоспитанная леди не должна вести себя так неприлично… то я конечно же пойду…
Меня снова схватили за запястье как раз, когда я собиралась укутать Рона как следует с головой. И чему смеётся?!
– Уговорила. Остаёшься здесь.
– Отцепись! – процедила я, дёргая руку. Дохлый номер. Надеюсь, у него хоть жара нет – ладонь слишком горячая…
– Ты, кажется, хотела поработать сиделкой? Вот и сиди.
Я плюхнулась на край постели и сердито сдула упавший на лицо локон.
– Вот и сижу.
– Ну и отлично…
Он, кажется, стремительно погружался в сон. Так и не выпуская моего запястья из сильных пальцев. Слишком сильных, как по мне, для человека, которого только что ранили.
Спустя пару минут Рон уже глубоко и спокойно дрых, а я оставила бесполезные попытки высвободиться из захвата. Потому что поняла, что мне совершенно этого не хочется. А ещё, что мне ужасно нравится сидеть вот так рядом и смотреть на его спящее лицо, которое больше не было таким бледным. Слушать, как он спокойно дышит в полутьме. Чувствовать тепло на своём запястье. Знать, что теперь, кажется, действительно самое страшное позади.