Замок ледяной розы

Снегова Анна

Есть только одно, самое смертельное оружие, от которого нет защиты.

Истина.

Протягиваю руку и касаюсь фигуры, вытканной на гобелене рядом с Роландом Победителем Чудовищ. И это вовсе не страшный монстр, обнаживший клыки в кровожадном оскале. Это девушка с длинными светлыми волосами в белом платье.

Прикосновение заставляет окружающий мир раствориться, уплыть в потоке времени. Меня несёт с этим обратным потоком туда, к истокам, и я не сопротивляюсь, закрываю глаза.

…- Госпожа Эллевин, вы должны уйти со стены!

Я оборачиваюсь и отрицательно качаю головой. Прости, старый

друг!

– Ты сделал то, что я просила?

– Да. Но вы…

– Поздно. Я не уйду. Просто не могу его оставить – в нём тепло моих ладоней, мои слёзы и мои улыбки, я видела его рождение и, если такова судьба, увижу смерть.

Мои длинные светлые волосы треплет ветер, подол белого платья развевается, как флаг. Неужели придётся сдаться, чтобы прекратить этот кровавый кошмар?

– Госпожа Эллевин, я заклинаю вас памятью ваших родителей! Уходите вместе со всеми!

– Не могу. Я – часть Замка, а он – часть меня. Все необходимые приготовления я завершила. Оставила запись в дневнике – ночью мне было видение о девушке, которая когда-нибудь, после долгих веков запустения, снова вдохнёт жизнь в это место. Я должна была сказать ей самое важное. О шелкопрядах и печати. Так что теперь моя совесть чиста, и я готова со спокойной душой встретить предопределённое… Главное, что ты выполнил мою просьбу и проводил сестру.

– Они с няней только что ушли подземным ходом. Отправляйтесь тоже, послушайте старика!

– Торнвуд, я никогда не спрашивала… сколько на самом деле тебе лет?

Поворачиваюсь и вижу снова родное лицо старого друга и учителя. Оно ничуть не изменилось с тех пор, как он качал меня на коленях после смерти родителей, учил первым буквам и первым заклинаниям.

– Много.

Морщинки-лучики вокруг мудрых печальных глаз…

– И почему мне кажется, что под «много» ты подразумеваешь действительно много? Когда-то давно ты появился на пороге этого Замка – усталый путник, идущий куда глаза глядят. Бродяга и философ. Родители дали тебе кров и пищу, и никогда не спрашивали, кто ты и откуда. Прошу, открой мне свою тайну! У меня предчувствие, что я всё равно никому не успею рассказать.

Молчание. Тяжёлый вздох.

– Всё так и есть – я всего лишь бродяга и философ, который всю жизнь глотал пыль бесконечных дорог и нигде не мог найти себе места. Пока не нашёл этот Замок и не влюбился в него. Что же до моей тайны… Магия есть не только у женщин-эллери, вопреки распространённому заблуждению. Мужчины нашего народа тоже ею обладают. Только она проявляется по-другому – без огней, стихийных всплесков, ярких эффектов и других украшений, которые так любите вы, нежные создания. Каждый из нас использует свою магию по-своему – кто-то копит и передаёт детям, кто-то расходует для одного бурного всплеска… я же решил пустить весь свой магический запас на достижение одной-единственной цели – продлить жизнь себе и своей жене, которую мне тоже посчастливилось встретить именно здесь, когда я уже свыкся с мыслью о том, что одиночество – моя судьба.

– Миссис Торнвуд тоже, как ты, не стареет?! Но она ведь даже не эллери!

– Нет, не эллери. В том-то и дело, что она обычный человек – я взял её из маленькой деревни к востоку от Замка ледяной розы. Но моего запаса магии хватит

с лихвой на нас обоих. Ещё одна капелька магии для отвода глаз – и никто даже не подумает задаваться вопросом, что с нами что-то не так. Да и кто обращает внимание на маленьких людей… только такие великодушные люди с огромным сердцем, как вы, Элли. Зато какие пирожки научилась печь моя жена за эту долгую, долгую жизнь! И пусть у нас никогда не будет детей - мы довольствуемся той любовью, что дарим друг другу. И вам, нашим дорогим девочкам. Поэтому я ещё раз заклинаю – уходите вместе с сестрой!

Я качаю головой и снова смотрю со стены вниз – туда, где в яростной битве сплетаются тела людей и монстров. Эти огромные мохнатые звери, внушающие смертельный ужас врагам, – всего лишь наши защитники, созданные магией Замка. Ласковые как котята с теми, кого Замок считает другом. Но пусть они лишь бездушные порождения магии – мне больно каждый раз, когда их пронзает жестокая сталь.

– Есть ведь другая причина, верно, Элли? Из-за которой вы не хотите уходить.

Я вздрагиваю. Он всегда был слишком проницателен.

– Верно. Скажи мне, Торнвуд… Разве это может быть простым совпадением? Имя человека, которое они скандируют там, внизу…

По рядам наступающих прокатывается торжествующий рокот. Даже те, кто растратил боевой пыл под яростью защитников Замка, снова приободрились. Как морской прилив о камни грохочет хор множества голосов:

– Ро-ланд! Ро-ланд! Ро-ланд!

И я вижу его. И узнаю в тот же миг, хотя лицо скрыто забралом. В его поступи, в том, как неторопливо движение этой высокой закованной в латы фигуры, перед которой расступаются соратники, в том, как он одним движением вытаскивает из ножен свой огромный двуручный меч… в каждой детали и звуке его имени, которое горит на моём языке, невысказанное, я узнаю его.

– Торнвуд, вспомни – что означает моё имя на старо-эллерийском?

– «Эллевин» - «ледяная роза». От древнего корня «элли» - «лёд», который слышен и в имени нашего народа, и в названии нашей страны. Эллирия. Вашу сестру родители назвали «Эллерин», что означает «ледяной свет».

– А вторая часть моего имени?

– «Вин» - «роза»… Но вы же не хотите сказать?..

– Винтерстоун. Так его зовут. Это имя я шептала во сне. Предвидение – мой проклятый дар, от которого нет спасения. Я знала, что встречу Роланда Витерстоуна сегодня. Каждую ночь, уже очень давно, я чувствую его приближение. Через все расстояния, через океан, через чужие руки, что раз за разом не давали ему прийти ко мне… Скажи – как можно любить человека, которого никогда не знала?

Он замолкает и ничего не отвечает мне. Да, теперь он, кажется, начинает понимать. Поэтому больше не останавливает – лишь смотрит вслед с немой скорбью. Не плачь обо мне, не нужно! Я сама выбрала свой путь.

А потом случается то, из-за чего даже защитники наши замирают, и бой останавливается, как по мановению волшебной палочки. Низкий вибрирующий рёв прокатывается по напоённому гарью воздуху.

В напряжённой тишине – стук копыт.

Нет, только не это!..

Приникнув к краю парапета, я вижу далеко внизу Серебряного. Я ведь просила слуг увести его в подземелья! Как он вырвался? Как оказался здесь?