Замок на краю бездны
Шрифт:
– Напугал тебя Варден, вижу?
– Я просто всего этого не хотела… – понурилась Кена.
– А чего же ты хотела? – прищурилась госпожа Варот.
– Мечтала биологом и ксенологом стать, – обреченно вздохнула девушка.
– Кто тебе сказал, что одно мешает другому? – приподняла левую бровь о-тиэ. – Раз так, я вставлю в твою учебную программу больше, чем обычно, ксенологических дисциплин. Ди-эмпат обязан быть хорошим ксенологом. Но учти, требования у нас очень строгие.
– Я знаю… – поежилась девушка.
– Мало того, до окончания первой ступени воспитанник лишается даже имени, тебя с этого момента зовут
– Да, госпожа Варот… – уныло буркнула девушка.
– Ровным счетом ничего страшного, – хмыкнула о-тиэ, с любопытством глядя на нее. – Все мы через это прошли. Главное, чему учат на первой ступени – контролировать свои чувства. Не они должны управлять тобой, как происходит сейчас, а наоборот. Поэтому за любое внешнее проявление чувств в ди-школе следует наказание в даане – генераторе боли.
– Ой, мама… – у Кены затряслись руки.
– Вот видишь? Твой страх управляет тобой, а этого быть не должно. Два а-цикла даана!
– Как скажете…
О-тиэ выложила на стол несколько информационных кристаллов.
– Здесь – правила внутреннего распорядка и основы ди-управления, – продолжила она. – На усвоение – три малых цикла. Учти, самостоятельная работа не отменяет посещения уроков. Можешь идти. Твоя комната – двести седьмая. В первое время я позволяю тебе общаться с другими воспитанниками, после этого за лишние разговоры последует наказание. Завтра после занятий подойди ко мне. Сформируй список интересующих тебя вопросов, но только с точки зрения логики.
– Я поняла, госпожа Варот.
– И еще одно. Учись думать. Самостоятельно! Ты увидишь здесь многое, что покажется тебе несправедливым, жестоким и страшным. Попытайся осознать, для чего все это нужно – ничего в школе не происходит просто так. Вот тебе один пример. Оторванные от семей, несчастные, в первое время постоянно плачущие дети. И жизни миллионов иных детей, которые умрут, если воспитывать находящихся здесь иначе. Такая вот дилемма. Смотри вокруг широко открытыми глазами, не осуждай, а пытайся понять.
– Благодарю, госпожа! – Кена встала и поклонилась. – Я буду думать.
– Вот и хорошо, – почти незаметно улыбнулась о-тиэ. – Иди, сто двадцать девятая.
Количество информации, вывалившейся на Кену за каких-то три дня, было столь велико, что впору сойти с ума. Только теперь она поняла, что прав был тирхан, чтоб ему в ад провалиться! Программа обучения была столь насыщенной, что ни на что иное времени просто не оставалось. Непросто также оказалось привыкать к новому времяисчислению – только успела привыкнуть к оделанскому, как снова все поменялось. А даан…
Девушка нервно вздрогнула – какой садист выдумал этот проклятый даан? Она успела побывать там раз пять, и каждого нового посещения ждала с ужасом. Внешне все выглядело совершенно обыденно – воспитанник садился в удобное кресло, воспитатель пристегивал его или ее, а затем… Затем каждый нерв тела взрывался болью. Кена обычно не выдерживала и минуты, теряла сознание. Однако понимала, что если бы не страх перед дааном, она никогда бы за три дня столько не выучила.
Самым трудным оказалось все время выглядеть холодной и бесстрастной – Кена с детства была девушкой импульсивной, выплескивала все, что на душе, наружу, и никогда этого не стеснялась. Теперь вот выяснилось, что придется постоянно держать себя в руках, не позволяя ни единой
На память пришли не по-детски серьезные лица малышей, обучающихся в ди-школе, и Кена нервно поежилась. Вот это действительно что-то страшное. Она пыталась следовать совету о-тиэ и обдумывать все необычное, что видела вокруг. Трудно только было абстрагироваться от жалости при виде наполненных безнадежным отчаянием детских глаз. Страшно было это видеть. Хотелось подхватить несчастного ребенка на руки и утешить, сказать что-ласковое, погладить, но, увы – нельзя, накажут не только ее, но и этого ребенка. Кена очень много думала над этим, пытаясь понять, чего добиваются ди-эмпаты таким воспитанием. Кого они хотят вырастить? Ради чего так поступают?
Однако кое-что девушка все же поняла. Скорее всего, на первой ступени происходит отсев психологически непригодных, неспособных научиться держать себя в руках. Жестокий отсев, даже безжалостный. Опять же, в чем-то верно – нельзя давать в руки неуравновешенного существа силу, подобную силе ди-эмпата, последствия могут оказаться страшными. Владея ею, нужно уметь жестко контролировать себя, чтобы не совершить ошибки, не принести вреда другим, что очень легко.
В библиотеке школы, куда девушке дали доступ по первой просьбе, нашлось множество записей действий ди-эмпатов в разных ситуациях – ошибочных и верных действий. Разных. Ни к одной записи не давалось комментариев – смотри и делай свои собственные выводы. Что странно, почти никто из воспитанников эти записи не просматривал. Похоже, они просто не знают о существовании библиотеки. Удивительно, неужели им неинтересно? Кена не знала, что и думать.
О-тиэ сдержала слово, и в учебную программу девушки включили ксенологию, причем, на уровне, который не давали и в лучшем университете империи – Кена перед отлетом на Оделан интересовалась, что ей предстоит изучать, и в каком объеме. После просмотра записей она поняла, почему ди-эмпат обязан быть великолепным ксенологом – он должен быстро оценить любую новую расу, ее пригодность или непригодность для включения в конклав, которому служит. И не совершить ошибки. А поди быстро оцени негуманоидов, имеющих, к примеру, три пола. Или тех, для кого каннибализм естествен, у кого детеныш во время рождения медленно поедает родителя заживо. Или вообще – разумную плесень. Да и человеческие цивилизации порой такие попадаются!..
Если бы не наказания за проявления чувств, то Кене, возможно, в школе даже понравилось бы. Учеба, по крайней мере, нравилась – постижение нового всегда было для нее самым важным, а нового здесь давали столько, что только успевай брать. И что еще важно – никто не пристает, не приходится измысливать способы, как избавиться от очередного надоедливого кавалера. Понятно ведь, чего ему надо, а все красивые слова – только прикрытие грязных намерений. К физиологическим аспектам отношений полов девушка испытывала гадливое отвращение.