Замок на песке. Колокол

Мердок Айрис

Краем глаза косясь на холст, Мор отметил, что за последнее время с ним произошли немалые перемены, но рассматривать как следует не решался. Стараясь говорить спокойно, он задал очередной вопрос:

– А не довелось ли вам знать, сэр, куда именно она отправилась, то есть имею ли я возможность ее встретить?

– Этого знать мне, как вы выразились, не довелось. Но меня вот что интересует, обратили ли вы внимание на свой воротничок? Он у вас расстегнулся и висит сзади на шее в совершенно невозможной манере. Мне эти пристегивающиеся воротнички никогда не нравились. Именно по этой детали и можно угадать провинциального учителя. И лицо у вас чем-то измазано, то ли машинным маслом, то ли смолой. Рекомендую, прежде чем

продолжите поиск, привести себя в порядок.

Схватившись за воротничок, Мор заправил его под плащ и кое-как вытер ладонью лицо.

– Благодарю вас, – сказал он. – Пожалуй, я пойду.

Когда он был уже около дверей, Демойт отозвался вновь:

– Она пошла по тропинке через поле. Может, и найдете.

Поблагодарив еще раз, Мор поспешно вышел, сел на велосипед, выехал за калитку и тут же свернул на неширокую тропинку. Колеса то ныряли в ямки, то подскакивали на пучках травы; он ехал под жарким солнцем, прикрывая глаза ладонью. Впереди никого не было, и уже показались первые дома городка. Он проехал по одной дороге, свернул и проехал по другой. Напрасно. Надо возвращаться домой. Умыть лицо холодной водой и подумать, что делать дальше. Но вместо этого он проехал мимо своего дома и порулил вверх по дороге по направлению к воротам школы. Не исключено, что мисс Картер именно там, зашла по какому-нибудь делу к Эвви.

У ворот, прислонившись к одной из колонн, стоял долговязый, одетый в белый костюм учитель физкультуры Хензман.

– Держится хорошая погода, – заметил он. – Может, и на день соревнований повезет в кои-то веки.

– Вполне возможно, – согласился Мор. Он слез с велосипеда и в нерешительности остановился возле ворот.

– Ваш сынишка ничего, старается. Он еще покажет «класс» в крикете. В команде Пруэтта только на него и надеются. – По мнению Хензмана, в классе Пруэтта крикету уделяли непростительно мало внимания.

– Совершенно с вами согласен, – сказал Мор. – А вы, случайно, не видели, мисс Картер здесь не проходила?

– Проходила. Минут двадцать назад она была здесь, на площадке. А потом пошла с Бладуардом вниз по склону.

– Спасибо, – произнес Мор и поспешно проехал через ворота. При имени Бладуарда его пронял легкий холодок. Оставив велосипед на углу главного здания школы, именно там, где такого рода транспорт строго-настрого запрещалось оставлять, он пошел через площадку, свернул за библиотеку и по тропинке направился вниз. Эта тропинка успела порядком зарасти. И ему то и дело приходилось перепрыгивать через сухие ветки и через какие-то низкорослые кустики. Двое мальчиков поднимались ему навстречу. Отступив, они с удивлением поглядели ему вслед. Где же Бладуард и мисс Картер? Он остановился и прислушался. Но, кроме ласкового нестихающего перешептывания листвы, ничего не было слышно. Он свернул с тропы и пошел напрямик через заросли, цепляясь ногами за папоротники.

И неожиданно вышел на полянку, где перед ним предстала картина, наполнившая его одновременно и горечью, и радостью. Там была мисс Картер. Но совсем иная. Сейчас она была пленницей. В длинном, текучем, изумрудном шелке, обернутом вокруг тела, оставлявшем обнаженным только одно плечо, она сидела посреди поляны на невысокой стремянке, а вокруг на траве, держа в руках доски и карандаши, сидели двенадцать мальчиков. Они рисовали ее. В глубине сцены, прислонившись к дереву, стоял распорядитель спектакля, Бладуард, и зорким оком наблюдал за учениками. Он еще не заметил Мора, но тот успел заметить, как пристально смотрит Бладуард на мисс Картер. На нем была рубашка с короткими рукавами, руки он держал в карманах. Пряди темных волос падали ему на щеки. Он сейчас показался Мору похожим на Момуса, похожим на Люцифера.

Неожиданное появление Мора вызвало мгновенный отклик. Отделившись от дерева, Бладуард вытащил руки из карманов и выпрямился. Но тут же удивленное выражение сменилось улыбкой. Глаза его и губы сузились, превратившись в насмешливые щелочки. Ученики все разом повернулись и вопросительно уставились на неожиданного пришельца.

Мор определил, что это несколько учеников пятого класса. Машинально потрогал воротничок, все ли в порядке. Воротничок оказался на положенном месте. Рейн сделала легкое движение рукой, тем самым сообщив, что заметила его. Она позировала как-то по-детски, то есть очень серьезно, боясь шевельнуться. Бладуард все еще улыбался напряженной, застывшей улыбкой. И Мора вдруг охватила уверенность, что учитель рисования прочел его мысли. Он подошел к нему, в то же время знаками приказывая мальчикам продолжать работу. «Я искал вас, чтобы поговорить об отчетах», – произнес Мор первую пришедшую на ум фразу, в то же время уповая, что она не совсем нелепо прозвучала в этих обстоятельствах. Бладуард продолжал с улыбкой смотреть на Мора. «Хватит тебе улыбаться», – со злостью подумал Мор. И пошел вдоль круга детей, глядя на рисунки. Мальчики, на минуту отвлекшись, успели вернуться к работе. Он всем существом чувствовал присутствие мисс Картер, но взглянуть на нее не решался. Делая вид, что поглощен рассматриванием рисунков, он в то же время ни на минуту не забывал, что незадолго до двенадцати прозвонит колокол, и она будет свободна.

Одни ученики работали акварельными красками, другие – чернилами или гуашью, третьи рисовали карандашом. Мор остановился за спиной у Ригдена. По всем предметам он был среди отстающих, а вот рисовал талантливо. Пером и коричневой гуашью очень умело сделал набросок, особенно выразительной получилась голова и ниспадающая живописными складками драпировка. Ригден оглянулся и посмотрел на Мора. Казалось, он не верил в собственный успех. Мор улыбнулся одобрительно. Эта улыбка наверняка превратит Ригдена в героя дня. Мор прошел дальше, украдкой поглядывая на часы.

Джимми Кард сидел в непринужденной позе, прислонившись спиной к дереву, одну ногу вытянув, другую подвернув под себя. Подойдя поближе, Мор расслышал, что мальчик тихонечко насвистывает какую-то музыкальную фразу, повторяя ее вновь и вновь. Мор взглянул на его рисунок. М-да, из этого юноши художник вряд ли получится. Он видел модель в профиль и запечатлевал ее с помощью карандаша. Но у него выходила какая-то приземистая фигурка, в драпировке, безобразно обтягивающей тело, с непомерно большим бюстом. В тот момент, когда Мор глядел на рисунок, Кард поднял голову и глянул ему в глаза, и Мор, вопреки себе, ответил на его взгляд. Но тут же отвернулся. Он не любил Карда. И радовался, что тот собирается поступать в Оксфорд, а не в Кембридж. Слава богу, подальше от Дональда. В эту минуту прозвучал колокол.

На полянке все пришло в движение. Мальчики складывали карандаши и краски и один за другим поднимались с травы. На своем пьедестале Рейн, получившая свободу, подбирала складки драпировки. Украдкой глянув на нее, Мор посмотрел на Бладуарда и нашел, что Бладуард смотрит на него. Только бы у него сейчас не было «окна», мысленно взмолился Мор. Бладуард перестал улыбаться. Он тихо покачивал головой, такая у него была привычка. Мальчики уходили, мелькая среди деревьев, по направлению к изостудии, где им надлежало оставить рисовальные принадлежности и отправляться на следующий урок. Мор, Бладуард и Рейн теперь остались одни на поляне.

Рейн по-прежнему сидела на стремянке и не спешила сходить вниз. Возможно, там, наверху, она чувствовала себя более значительной.

– Мистер Бладуард взял меня в плен, – со смехом обратилась она к Мору. – И полюбуйтесь, что он отыскал среди своего реквизита, какое чудо! – Она говорила это и в то же время снимала с себя зеленую шелковую ткань. Под ней оказалось цветастое платье с открытыми плечами. – И в самом деле, мистер Бладуард, я, пожалуй, куплю у вас эту ткань и отдам своей портнихе. – По-прежнему стоя на верхней ступеньке, она свернула шелк и передала Бладуарду. Теперь стали видны ее обнаженные ноги с очень гладкой кожей. Мор и Бладуард как по команде отвели глаза и посмотрели ей в лицо. И она посмотрела на них со своего возвышения – слегка надменно, слегка самодовольно, как маленькая девочка Викторианской эпохи.