Замок на песке. Колокол
Шрифт:
Еще немного, и он увидит Рейн… мысль об этом обласкала его, согрела и успокоила. Перед проповедью он увиделся с ней ненадолго. И предложил встретиться потом, на корте для сквоша. Это было вполне подходящее место для свидания. По воскресеньям корты оказывались как бы вне границ Сен-Бридж… В сущности, благодаря укромности, это место всегда было несколько в стороне от Сен-Бридж, становясь частью школьной территории лишь на время игр. А по воскресеньям все игры и развлечения в школе отменялись, кроме плавания, почему-то не считавшегося развлечением. Корты были плотно окружены деревьями, и к ним вела тропинка, проходящая
Орган заиграл бодрый марш, под который прихожане гуськом потянулись из церкви. Мору хотелось увидеть Дональда, но тот, наверное, уже вышел. А все ли он сказал Рейн? Он же не сказал ей о детях. Но что он мог о них сказать? Мор шел к дверям, видя прямо перед собой спину Пруэтта. Музыка резко оборвалась, и он расслышал свои собственные шаркающие шаги по направлению к выходу. Он вышел. Надо подождать, пока дети разойдутся, а потом незаметно отправиться к назначенному месту.
Он сознательно обрисовал Рейн свой брак как совершенную неудачу, как нечто исчерпавшее себя, разрушившееся задолго до ее появления. Его тревожило, ужасно тревожило, вдруг она не так все поймет и решит, что лучше уехать. Он не хотел, чтобы она чувствовала себя виноватой. Можно ли сказать, что, действуя так, он искажает правду? Нэн привыкла то и дело спрашивать: «Почему мы до сих пор вместе?» И он всегда этот вопрос оставлял без ответа. Потому что не верил, что Нэн всерьез это волнует. Ему было удобно не верить, что всерьез. А теперь, получается, даже выгодно. Так где же правда?
Может, и в самом деле Нэн спрашивала просто так? Но не в этом дело. С точки зрения Нэн, их брак и в самом деле может выглядеть вполне солидным. Почему бы и нет, ведь она… ведь в их жизни она все подстраивала под себя. Но он тоже имеет право решать, что в их браке крепко, а что нет. И это строение развалится… если он решит, что так и нужно. Он прислонился к дереву, машинально ударяя по забору ботинком. Сотни раз он мысленно вызывал картинки прошлого, воспоминания о бесконечных ссорах с женой, из которых он выходил как избитый, а она – свежей и улыбающейся, с насмешливой улыбкой на губах. Но сейчас память отказывалась выполнить свою работу. Мор больше не чувствовал гнева. Вместо этого он вновь четко, как на фотографии, увидел взгляд Дональда, которым тот его встретил в церкви. Он закрыл глаза. «О господи, какую кашу я заварил. Только одно было ясно. Нельзя отказываться от Рейн. Это словно самому себе отпилить тупым ножом руку до плеча».
Прошло довольно много времени. Мор взглянул на часы. Да он же вот-вот опоздает! Он повернулся и бросился через лес к кортам. Прежняя жара спала, оставив тепло и легкие облачка. Утоптанная дорожка пахла влажным песком и мохом, и маленькие белые облачка, на миг проглядывающие между ветками сосен, медленно плыли по направлению к долине. Мор начал думать, куда бы им пойти этим вечером. Можно поехать куда-нибудь далеко, даже
Тропу, по которой он шел, пересекала другая, протоптанная от общежития Пруэтта. Несколько младших школьников, одетых в резиновые тапочки, шли в сторону бассейна. Увидев Мора, они закричали: «Добрый день, сэр» и отступили, чтобы пропустить его. Мимоходом ответив на приветствие, он оставил тропу и побежал напрямик среди деревьев, пока не разглядел сквозь листву здание кортов. Невзрачное вытянутое строение, с дверями на каждом конце и стеклянной островерхой крышей. Внутри находились шесть кортов, коридор и узкая галерея для зрителей. Пробежав по траве, Мор стремительно распахнул двери и направился к первому корту.
Там кто-то стоял, но это была не Рейн. Это был Бладуард. Мору потребовалась секунда, чтобы разглядеть его, и еще миг, чтобы понять, что Бладуард оказался здесь не случайно. Они молча смерили друг друга взглядом. Бладуард был одет по-воскресному – в черный костюм и необыкновенно чистую сорочку. Он глядел на Мора исподлобья. Казался немного смущенным. Стараясь отдышаться после быстрой ходьбы, Мор прислонился к грязно-зеленой стене. После того как первое потрясение прошло, он почувствовал легкое удивление. С какой стати Бладуард здесь? Впрочем, в сумасшедшее время все складывается не так, как надо. Безумие затрагивает и детали.
Бладуард наконец заговорил:
– Я отослал ее.
– Вы отослали ее! – Мор готов был рассмеяться. – Кто вам дал право? Она не ребенок.
– Вы отлично знаете, что она ребенок.
– Куда она пошла? Я сожалею, что не могу высказать все, что думаю о вашем совершенно идиотском вмешательстве.
– Мне надо вам кое-что сказать.
– У меня нет времени слушать, – ответил Мор. Взгляд его пылал. Бладуард смотрел в пол. Мор сделал нетерпеливое движение. Он был рассержен и огорчен, ему хотелось отыскать Рейн как можно скорее, где бы она ни была, ведь этот сумасшедший Бладуард наверняка расстроил и ее. И в то же время его заинтересовало, что же Бладуард собирается сказать. Все это мешало ему уйти.
– Я хочу поговорить с вами о том, как вы поступаете сейчас… по отношению к жене и мисс Картер.
– Полагаю, вы вмешиваетесь не в свое дело! – выкрикнул Мор. Он весь дрожал. Дерзость Бладуарда не укладывалась ни в какие рамки…
– Я думаю, вы должны обду… обдумать все очень тщательно… – произнес Бладуард, – прежде чем решитесь на дальнейшие шаги. – Теперь, одолев смущение, он в упор смотрел на Мора.
– Сегодня воскресенье, Бладуард, но одной проповеди достаточно. И не говорите о том, чего не знаете.
Над их головами на зеленом стекле мелькали тени прохаживающихся по крыше птиц. Рядом, в бассейне, неожиданно раздался визг и плеск воды. Птицы в испуге улетели.
– Как очевидец, я заявляю, что вы действуете ошибочно. – Он стоял очень прямо, опустив руки и широко открытыми, даже несколько выпученными глазами смотрел на Мора.
Мор понимал, что уже не сможет уйти. Он глубоко сожалел об этом. Он знал, что ни гневом, ни негодованием Бладуарда не остановить.
– Не вы ли не так давно провозглашали, что люди не должны судить друг друга?