Замок Оборотня
Шрифт:
Я тоже, всего на секунду, словно пытаясь ощутить на вкус момент собственного торжества. Затем скользнула ниже, вернувшись в исходное положение и упираясь руками в подушку по обе стороны от его головы, с улыбкой посмотрела на оборотня, полускрытого водопадом моих локонов.
– Тебе очень идут мои волосы, – не знаю, почему это сказала, – и вот такое выражение бессильного бешенства мне тоже очень нравится.
Янтарный взгляд, вспыхнул каким-то злым светом.
– И вот теперь мы поговорим, – скатилась я до угроз, а потом…
Нагнулась
– Нравится? – поинтересовалась я, прервавшись на мгновение.
Мне не ответили.
– Наслаждайся, Сонхейд, – посоветовала я. – Не все же мне, под тобой быть.
И поцеловала его снова. Мне нравилось. Нравились его твердые губы, нравился его вкус, нравилось, что он сейчас не совершает резких движений, нравилось быть сверху. Очень нравилось.
Я выпрямилась, и с позиции наездницы, победно посмотрела на оборотня. И вздрогнула едва увидела его глаза – звериные. Даже не светящиеся или сияющие – реально злые звериные глаза. И губы Сонхейд плотно сжал, и на скулах танцевали танец ярости жгуты желваков…
– Что, непривычно? – поинтересовалась я.
Снова тишина в ответ. Напряженная, злая, не предвещающая ничего хорошего тишина. И пристальный нечеловеческий взгляд – я улыбнулась ему в ответ. Мне нравилось – быть сверху, быть главной, вести в этой ситуации…
И нравилось смотреть на скованного зверя. Красивого зверя. И пусть лицо у Сонхейда, сложно было бы назвать привлекательным, но тело… крупная, рельефная мускулатура, сильная шея, широкие гордые плечи, твердый накаченный живот, и сейчас, когда он был напряжен как струна, под кожей проступили вены. Зверь.
Настоящий зверь, взбешенный, доведенный до предела, полный ярости и закованный зверь. Почему-то подумалось, что будь альфа тигром, он не покорился бы ни единому дрессировщику. Да вообще никому, была в нем это неукротимая животная ярость… Внезапно поняла, что меня эта ситуация заводит. Действительно заводит в чисто физическом плане… Как-то еще неожиданнее пришел вопрос: "А его?". И вопрос вдруг стал очень-очень интересующим, совсем просто.
– Слушай, Сонхейд, – я сглотнула и облизала губы, а затем осторожно сползла по нему ниже, – я, вообще, очень хотела побеседовать, но вот, знаешь…
Опустилась еще немного ниже – и да, он был возбужден. Очень-очень-очень сильно возбужден. Настроение скакнуло градусов на десять вверх. Не знаю почему.
– Говорить, – вдруг хрипло произнес оборотень.
– Что?
– Ты… хотела… поговорить!
– Ммм? – вдруг поняла, что меня словно оглушило осознание того, насколько сильно меня хотят.
И единственное, что я хотела сейчас ощущать – жар его плоти. Не тела, а именно… О чем я?
– О чем я? – спросила
– Мне тоже интересно, – хрипло выдохнул Сонхейд.
А я смотрела на него и чувствовала, как учащается сердцебиение, как дыхание становится все глубже, как начинает кружиться голова… а я все равно смотрю, получая почти кайф от его мощи, его силы, его гнева. Это все заводило как наркотик. И как в тумане я видела его сведенные челюсти, побелевшие губы, суженные от ярости глаза… Мне нравилось! Все это! Мне так нравилось, и на фоне эйфории от самой первой в наших отношениях победы, эмоции просто захлестывали.
– Поговорить? – я потянулась и потерлась о него как кошка. – Да, альфа, мы побеседуем…
Практически легла на него, а затем потянулась вперед, скользя всем телом по напрягшейся до предела груди, чтобы, едва коснувшись губами его плотно сомкнутых губ, прошептать:
– Например, о прошлой ночи…
Янтарные глаза полыхнули огнем.
А я, постаралась припомнить его вчерашние слова и начала с главного:
– Знаешь, чем отличается страсть от любви?
Естественно – промолчал.
Подавив улыбку, я прошептала:
– Запомни, Сонхейд, это любовь.
И закрыв глаза поцеловала его, очень нежно. Так, как мне хотелось бы поцеловать мужа перед алтарем, так как герой целует героиню в старых фильмах, так, чтобы показать хоть частичку того мира нежности, заботы и любви, который каждая любящая женщина мечтает подарить тому единственному, который затмит для нее солнце, звезды и вообще все. И я целовала его, знаю что увлеклась, просто… наверное, нравилось. И когда я остановилась, в глазах стояли слезы. В моих. В его только горел холодный желтый огонь.
– Это была любовь, – почему-то уточнила я, – а это уже страсть.
И поцеловала снова, страстно, жестко, прикусив его нижнюю губу и заставив податься мне навстречу. Рыкнул, попытался вырваться и получил второй укус, значительно более чувствительный. В следующее мгновение Сонхейд ответил на поцелуй. Жадно ловя мои губы, потянувшись на встречу, рванувшись всем телом…
Я остановилась в тот же миг. Села, почему-то даже уперлась ладонью в его грудь, словно боялась что он сейчас поднимется и продолжит.
– Выбираешь страсть? – риторический вопрос после более чем показательной реакции.
– Тебя, – хрипло ответил Сонхейд.
Понятно, задавать вопросы бесполезно. Хотя нет, один важный был:
– Вчера, – я обвела кончиками пальцев его губы по контуру, – ты сказал, что я… жертва. И таким как я место в клетке, да?
Промолчал, разве что глаза сузились сильнее.
Молчим значит… Я разместила обе ладони на его груди, чувствуя как вздрагивают могучие мышцы под моими пальцами. Взглянула в янтарные глаза, и впилась ногтями в его кожу. Не сильно, но ощутимо. Оборотень вздрогнул. Медленно, царапая кожу, двинула руки вниз, к напряженному животу.