Замок Орх
Шрифт:
— Почему? — удивился Фарли.
— Не знаю, — тихо и задумчиво промолвила Стрелка. — Значит, ему нужны не деньги, а наш корабль.
— Если так, то он может попытаться снова завладеть им, — вступила в разговор Мышка. — Если он недоволен такой суммой, значит, тут что-то серьёзное.
— Даже представить себе не могу, зачем ему моя посудина! — задумался Фарли. — Ходит она, конечно, неплохо, но всё же есть корабли и получше. Да и ремонт ему бы тоже не помешал.
— Тогда, вероятно, дело не в самом корабле, — предположила Треллия, — а в чём-то, что можно получить с его помощью.
— Решительно не могу себе представить, что это может быть! — произнёс Фарли, пристально глядя в окно и о чём-то
— Не завладеть законным путём, — поправила его Сойка.
— Что ты хочешь этим сказать? — насторожилась Стрелка.
— А то, — Сойка даже привстала со своего места, — что он теперь станет искать другие способы отнять корабль, и, скорее всего, эти способы будут преступными.
— Пожалуй, ты права, подруга, — заключила Мышка. — Я думаю, Фарли, нам нужно остаться у тебя на какое-то время — на случай, если понадобится защитить корабль. Ты не будешь против?
— Нет, конечно, — Фарли улыбнулся. — Оставайтесь. Хоть я и не думаю, что мой корабль стоит того, чтобы из-за него рисковать, но в любом случае вам не помешает хороший отдых на море.
— Только… — воскликнула Адиона, но осеклась на полуслове и дальше продолжала уже печальнее: — Только мы с Треллией не сможем с вами остаться.
В комнате воцарилась тишина, и было слышно, как в медном котле, стоящем на каменной плите, закипает вода.
— Да, — продолжила слова подруги Треллия. — Мы бы очень хотели остаться с вами, но дело, по которому мы пришли в Хагеллон, очень важное и срочное. Мы должны спешить.
— А что за дело? — с долей грусти и любопытства поинтересовалась Мышка.
— Пока мы не можем вам сказать об этом. Это очень важная тайна, — как можно мягче старалась говорить Адиона, — но обещаю вам: как только всё закончится, мы найдём вас, и всё расскажем.
— Что закончится? — не унималась любопытная Мышка.
— Прости, милая Мышка, но сейчас это тайна, которая принадлежит не только мне, — Адиона улыбнулась. — Клянусь тебе: придёт время, и я сама тебе всё расскажу.
— Хорошо. Тогда идите. Только не забудьте вернуться. А то я лопну от любопытства! — Мышка с горечью опустила глаза. Слова её прозвучали очень отчётливо в комнате, и в словах этих читалась и боль расставания с подругами, и понимание того, что идут они навстречу опасностям, возможно, ещё большим, чем встречались им до этого, а главное, то, что все они теперь настоящие друзья, породнённые самой жизнью.
Сборы в дорогу были довольно быстры. Немного продуктов, несколько монет, что оставались у Фарли после уплаты долга, да пара крепких эльфийских мечей у каждой девушки. Вот и всё, что взяли с собой Адиона и Треллия.
— Спасибо за помощь. Помните что тут, в Лие, у вас есть друзья, — сказал на прощание им старый морской волк Фарли Длинный Коготь.
— И кстати, если захотите совершить морское путешествие по Жемчужному морю, наш корабль к вашим услугам! — добавила Стрелка.
Мышка просто утёрла слезу и поцеловала обеих подруг, а Сойка вначале хотела ограничиться лишь сухим рукопожатием, но потом зашмыгала носом и прижалась к Мышке.
Так они и стояли вчетвером, провожая взглядом уходящих вдаль подруг. А они шли навстречу новым опасностям и приключениям, не догадываясь о том, что ожидает их в будущем.
Часть третья
Уже вечерело, когда Адиона и Треллия решили сделать привал. Темнота на юге наступает быстро, и нужно было позаботиться о ночлеге. Везде, насколько хватало глаз, был густой лес, стоявший по обеим сторонам ровной и широкой дороги, ведущей их к заветной цели — к озеру Пек, где им предстояло встретиться с неким Торгом.
Страстное желание спасти Амилор заставляло девушек идти, почти не ощущая усталости, не теряя времени даже на короткий отдых, и лишь изредка они останавливались возле небольших и чистых ручьёв с родниковой водой, пересекавших дорогу, чтобы утолить жажду прохладной и вкусной водой.
Только сейчас, остановившись на ночлег под раскидистым дубом, росшим на поляне возле самой дороги, они позволили, наконец, усталости дать о себе знать в полной мере. Ноги гудели, будто внутри каждой была огромная кузница, где тысячи гномов стучат своими огромными молотками. Верёвки, которыми были перевязаны сумки с продуктами, успели натереть плечи девушек, отчего плечи горели так, будто полыхали жарким пламенем.
Немного подкрепив силы, девушки набросали на землю под дубом веток, и улеглись отдыхать прямо на них. Тёплые хагеллонские ночи вполне позволяли спать и под открытым небом.
Едва девушки улеглись, как плотная и густая тьма опустилась в мир, поглотив всё вокруг до самого утра. И эту безграничную и непроглядную тьму хагеллонцы называют ночью. Тихо подкрался сон, и путницы уснули, незаметно для себя, так как в этой непроглядной тьме не было ни единого лучика света, способного сообщить о том, закрыты или открыты глаза.
Внезапно сквозь сон Адиона почувствовала, что кто-то сильно трясёт её за плечо. Приоткрыв глаза, она хотела было спросить, в чём дело, но рот её был сильно сжат ладонью Треллии. Сквозь тьму принцесса увидела встревоженные глаза подруги и только сейчас поняла, что, несмотря на ночь, отчётливо видит свою спутницу.
Наконец принцесса взглянула туда, куда с таким ужасом смотрели глаза Треллии, и сама замерла от страха, вцепившись мёртвой хваткой в руку подруги.
Всего в нескольких шагах от того места, где устроили свой ночлег девушки, горел костёр, и в свете его пламени было видно, как три эльфа, одетые в короткие кожаные куртки и такие же кожаные шорты, кривыми ножами отрезали себе куски от жарившегося на костре зайца. Один из эльфов, по-видимому, самый главный, сидел на большом мешке, широко расставив ноги, и, отрезая мясо, затем насаживал его на острие клинка и ел, аккуратно обгладывая со всех сторон. Ещё один эльф, очень маленького роста, сидел рядом с главным на корточках и суетливо отстругивал себе от всей туши небольшие кусочки, которые тут же проглатывал, почти не разжевывая. Третий эльф, наоборот, очень высокого роста и худой как тростинка, стоял от костра чуть дальше других, и лицо его было скрыто мраком ночи. Отрезав себе один хорошо прожаренный кусок, он спокойно жевал его, не обращая внимания на других и не заботясь о том, что происходит с тушей.
Эльфы о чём-то переговаривались, но говорили они так тихо, что девушки не могли разобрать ни слова. Затаив дыхание и боясь пошевелиться, они глядели на ночную трапезу эльфов, которые, по всей видимости, были самыми настоящими разбойниками. Странно, но всего лишь сегодня утром Адиона и Треллия и сами были разбойницами, бежавшими из тюрьмы Лорияза, а теперь они вынуждены, затаив дыхание, прятаться от таких же, казалось бы, как и они, разбойников.
Когда от туши зайца ничего не осталось, старший эльф положил возле костра сумку, на которой сидел, и разбойники принялись раскладывать награбленное. Старший эльф раскладывал добычу на три кучки. Себе, конечно, он откладывал более ценные предметы, а что похуже, распределял между товарищами.