Замок последней розы. Книга 2
Шрифт:
В моём голосе невольная надежда. Искры вспархивают с меня, улетают ввысь, растворяются.
— В прошлый раз их было три, — говорит едва слышно маг, и протягивает мне ладонь.
Я колеблюсь ровно три такта сердцебиения. Учитывая, как сильно колотится сердце, это недолго.
И доверчиво вкладываю свою ладонь в его.
— Были и ещё отличия, — ворчит маг, пока я осторожно поднимаюсь по лестнице впереди него. Он придерживает мою руку, чувствую себя настоящей принцессой.
— Это какие ещё?
— Ну… ты ко
Спотыкаюсь и чуть не качусь кубарем вниз.
— Нет!!
— Ага, — довольно улыбается он.
— Я не могла!!
— Ещё как могла.
— Вот и видно, что вы всё врете! Это на меня совершенно не похоже! — выдергиваю ладонь. Наглый маг не теряется, и перехватывает мою талию обеими руками, подталкивает идти дальше.
— Ну хорошо, почти сама. Я тебя правильно смотивировал. И ты пришла прямиком ко мне в руки.
Мы остановились на полпути. Я выше на целых две ступеньки, поэтому когда он подаётся вперёд и кладёт голову мне на плечо, обеими руками прижимая к себе, получаемся почти одного роста.
— А помнишь, что я тебе тогда сказал?
Мои губы шевелятся. Слова произносятся сами собой.
— «Со мной — не бойся… больше ничего и никогда…»
Неужели это всё правда?
Неужели… мы с ним…
Орвик разворачивает меня и касается щеки кончиками пальцев.
— Умница. Ты вспомнишь. У нас всё получится.
И почему-то очень просто оказывается довериться и перестать убегать. Когда он вдруг замолкает, и пламя вспыхивает ярче в глазах, и его губы находят в темноте мои.
Луну мы в ту ночь так и не увидели. Она успела спрятаться за облака, пока мы добрались, наконец, до крыши.
4.3
Я никогда не думала, что бывает подобная красота. Пока не поднялась на крышу Замка стальной розы.
Никогда не думала, что можно дышать вот так — полной грудью, свободно, словно куда-то пропал камень, давивший к земле, или… сняли ошейник.
И я никогда не думала, что буйный и сумасбродный сын хозяйки Замка может быть таким — нежным, тихим, задумчивым… как сейчас, когда он держит меня за руку так крепко, словно боится, что свалюсь на землю. Или пропаду, растворюсь в воздухе.
Непривычное чувство — быть кому-то нужной вот так. Ещё немного, я и правда поверю в то, что он мне сказал. Что мы с ним когда-то были…
А потом Орвик хмурится, глядя куда-то вдаль, и я не успеваю додумать мысль. Есть что-то смутно тревожащее в том, как его лицо каменеет, сдвигаются брови, как он инстинктивно отводит мою руку назад, прячет меня за спину.
— Пожалуй, пора возвращаться, — говорит он тихо.
Я провожу мысленно линию его взгляда и пытаюсь понять, что именно он увидел.
Замок стальной розы воздвигнут на крутом холме, поросшем лесом. Далеко под нашими ногами долины и серебристые ленты рек с обрывистыми
Там, невероятно далеко, я замечаю алое зарево. Костры не горят так ярко. Это настоящее пожарище.
— Что это? — пытаюсь узнать, в чём дело. Как у любого живого существа, вид открытого неконтролируемого пламени вызывает у меня неконтролируемый приступ паники. Это что-то древнее, пришедшее из глубины веков, когда наши предки скитались по дремучим лесам и пожар от случайной молнии, когда не знаешь, куда бежать и любой твой путь может быть отрезан смертоубийственной алой стеной — самый страшный кошмар. Откуда я это знаю? Кто меня учил? Вопросы снова повисают без ответа. Как и тот, что я задала только что.
— Не бери в голову, — отвечает Орвик. — Тебе сейчас и так нелегко. Нечего грузить твою упрямую головку проблемами, к которым ты не имеешь отношения.
Унять тревогу такой ответ не помогает, от слова совсем. Тем более, что Орвик добавляет тихо, разговаривая сам с собой:
— Не думал, что до нас докатится так быстро…
Ночную тишину прорезает новый звук. Хлопанье птичьих крыльев.
Перед нами в воздухе появляется чёрный ворон. Садится Орвику на плечо, разевает стальной клюв и издаёт хриплый грай. А потом вдруг прямо из него раздаётся вполне себе внятная человеческая речь. Я чуть и правда не свалилась с крыши от неожиданности.
Глаза ворона зажглись голубыми огнями, мистическим ореолом замерцали в ночной тьме.
— Привет, непутёвый.
Низкий, уверенный мужской голос. И я могла бы руку дать на отсечение, где-то его уже слышала.
— И тебе не болеть, — ворчливо отзывается Орвик. — Давай в двух словах, что надо от меня. Спешу вообще-то.
— Куда это ты спешишь среди ночи? Что, уже закончились твои вселенские страдания?
Почему-то напрягаюсь.
— Ещё как! — бодро отвечает хозяйский сын и крепче сжимает пальцы, когда пытаюсь выдернуть из его хватки свою ладонь. А потом подмигивает мне. — Счастливый случай помог. Потом расскажу. Выкладывай давай, что такого стряслось, что ты в такой час не поленился разбудить… вернее, разбудил бы, если б я спал. У меня тут, знаешь ли, дела поинтересней, чем выслушивать твой нудёжь.
Ворон издал парочку обречённых вздохов и длинную тираду на тему того, что «некоторые никогда не меняются». Я напряглась ещё больше.
Орвик потерял терпение:
— Слушай, после каждого твоего выхода на связь у меня Гран ещё неделю летает с таким видом, будто ищет, за что прочитать нотацию. Видимо, твои повадки заразительны. Так что или давай по делу, или я…
— Если хочешь, изволь по делу. Мы нашли на Замке ледяной розы серую плесень.
Орвик изменился в лице. Его мальчишески-легкомысленное настроение как ветром сдуло.