Замок последней розы

Снегова Анна

Он положил руку на плечо Ричарду, и тот замолчал.

— Погоди. Я сам всё знаю, можешь не распинаться. А знаешь что? Иди-ка ты тоже… по городу поброди, понаблюдай. На всякий… а у меня ещё дело есть. Одна нога здесь — другая там, обещаю!

И не дожидаясь ответа, он принялся энергично вышагивать в нашу сторону.

В мою сторону!!

Вот я дура. Зачем только оглядывалась?!

Ощущение надвигающегося урагана в спину. Кажется, пора бежать, спасать остатки силы воли.

— Гая, идём! Я кое-что забыла… во дворце. Идём

срочно!

Схватила сестру за руку и потащила, невзирая на протесты.

Мы вывалились на центральную улицу Сирианара, где сиротливо белели на булыжниках потерянные процессией цветы и обрывки лент. Краем глаза я отметила, как от стены отделились две тени в сером. Маги дворцовой охраны. Значит, всё-таки следовали за мною попятам, как и полагается, когда элиана выходит из дворца. Только в переулок не пошли. Молодцы, нечего сказать! Неукоснительно соблюдают приказ оставлять нас с Орвиком наедине.

И я уже открываю рот, чтобы велеть им следовать за нами… но не успеваю.

На плечи мне падает здоровенная лапа, под её тяжестью у меня колени подгибаются, я чуть не теряю равновесие. Чем их там кормят вообще, в Старом мире?! Пытаюсь сбросить, но не получается.

— Поймал!

С отчаянием наблюдаю, как серые тени замирают на почтительном расстоянии и снова скрываются из виду.

— О, братишка, привет! Жутко рада, что ты здесь. А то все в последнее время странные какие-то. Кислые, — кривится Гаяни.

Братишка?! Нет, мы конечно всегда и безнадёжно мечтали о брате, но это не повод так вот фамильярничать с посторонними! Надо будет Гае сделать внушение. Потом. На данный момент мне бы кто сделал хорошее — как не быть дурой.

Сестра бесцеремонно отпихивается в сторону — без особых возражений с её стороны. И дальше мне приходится идти по улице, сутулясь как арестанту под весом кандалов. Ещё и подстраиваться под широкий шаг огненного мага. А жар его кожи опаляет даже через одежду. Разгорячённый стычкой с джарханом, он весь прямо-таки излучает бодрость духа и энтузиазм. Они с Гаяни принимаются увлечённо болтать о какой-то чепухе, и сестричка понемногу оживает после разочарования, что кое-кто другой нас проводить не смог.

Как хорошо. Я хотя бы могу помолчать.

У самого дворца Орвик всё-таки перестаёт компрометировать меня так открыто, убирает руку с плеч и даже пропускает вперёд в дверях. А потом, вместо того, чтоб откланяться, продолжает идти след в след по бесконечному лабиринту полутёмных дворцовых коридоров. Все они пустынны, словно кто-то незримо расчищает путь, едва заслышит наши шаги. А впрочем — не удивлюсь, если так и есть.

Меня начинает охватывать паника. Чувствую взгляд, ласкающий затылок, так отчетливо, будто это прикосновение. Каждое неспешное движение.

Гая не замечает звенящего в воздухе напряжения и щебечет как птичка, то забегая вперёд, то отставая на шаг, чтоб удобнее болтать с «братишкой». Жаль, мне такая иллюзия не под силу. Отношение Орвика

ко мне какое угодно, но только не братское. От его взгляда, который начинает блуждать совсем уж неприличным маршрутом, у меня стремительно поднимается температура. Стараюсь держать спину и делать вид, что просто иду, но на самом деле всей кожей, каждым волоском на теле прислушиваюсь, куда теперь двинется взгляд. Что-то внутри сжимается с каждым шагом. А звуки мужского голоса — вкрадчивые, бархатистые, будто он разговаривает с Гаей, но звучит только для меня — заставляют сердце биться чаще, тяжелее, сбиваться с ритма.

— А вот ты мне вот ещё что скажи, Лягушонок!..

Меня охватывает дурное предчувствие.

— М-м?

— Из твоей сестры же клещами не вытянешь ничего. Плавали, знаем. Хоть ты мне скажи. Чего у неё взгляд такой скорбный, как будто заболели все зубы мудрости разом?

Я споткнулась.

Гаяни прыснула со смеху.

— Могу ошибаться, но Ши жаловалась Флавии на то, что у неё «чужие уши».

Вот же зараза мелкая! Сдала с потрохами. Ну я ей!..

Я резко обернулась, собираясь… не знаю, что, но Гае бы точно не понравилось.

Ойкнув с лукавым и чрезвычайно довольным выражением на мордочке, Гаяни спряталась за спину Орвика. А её сообщник ещё и не дал его обойти, чтоб добраться до паршивки! Внаглую сграбастал меня обеими руками и надёжно зафиксировал в пространстве.

— Я тебя… и его… вас обоих… вы у меня доиграетесь!..

— Очень страшно, котёнок. Весь трепещу. — Широко улыбнулся наглый маг. — А давай-ка расскажешь, за что получим хоть? Чего у тебя стряслось на этот раз?

— Нич-чего! — почти прорычала я.

Нет, решительно только эти двое умудрялись доводить меня, такую хронически спокойную и со всех сторон воспитанную девушку, до белого каления.

— А я вообще пойду! Тоже кое-что вдруг вспомнила, что забыла! — и Гаяни наглым образом показала мне язык.

А потом ещё более наглым — скрылась из виду в мгновение ока.

Я вдруг поняла, что мы с Орвиком совсем одни. И как-то незаметно оказались уже у самой двери в мои покои. Которые с недавнего времени, конечно же, никто не охранял. В очень-очень плохо освещённом коридоре. Ситуацию не спасали даже огни, разгорающиеся в глазах мага. Совсем не спасали. Совсем наоборот.

— Так что там про «чужие уши»? — вкрадчиво начал Орвик.

Хватка ослабла, но от этого стало только хуже. Большим пальцем правой руки он гладил моё плечо будто невзначай. Но конечно же прекрасно зная, что делает. Потому что мне стало не хватать дыхания.

— Признавайся по-хорошему, или начну пытать, — мурлыкнул маг.

Под спиной почему-то оказалось твёрдое дерево дверного полотна. Сюда совсем не достигал свет плавающих под потолком световых шаров из-за поворота.

Возле моего лица на дверь опустилась его ладонь. Я отвернулась в другую сторону и закусила губу, чтобы смолчать.