Замок последней розы
Шрифт:
Тонкая лиловая ткань широкими складками обволакивала руки, оставляя часть плеч оголёнными. Плотный лиф с более-менее приличным вырезом — иначе я бы отвергла его категорически, летящие юбки такие тонкие, будто сотканы из паутины. Хорошо, что нижняя была более плотной. Я сама себе напоминала экзотический цветок в нежных лепестках. Да ещё Гая принесла мне и заставила надеть мамины украшения для волос, которые незнамо как раздобыла в её комнате. Серебристая сеть тонких цепочек на распущенных локонах, крупная капля прозрачного самоцвета в центре лба… Туфельки без каблуков на тонкой подошве, через которую можно чувствовать каждую неровность пола — в таких
Я так вырядилась, будто на свидание собралась. Что обо мне подумают?!
— Ши, хватит трястись! — страшным шёпотом заявила мне сестра, подталкивая в спину, когда у самых дверей в посольские покои я заартачилась и встала как вкопанная. — Ты красотка! Неужели не хочешь посмотреть, как ему понравится? Зуб даю, кое у кого отпадёт челюсть, и он тут же тебя украдёт! Чур на свадьбе букетом чтоб прицельно в меня швыряла!
— Ты меня сюда потащила, чтоб своего Ричарда увидеть, или свахой поработать?! — зашипела я в негодовании. — Хватит чушь молоть! Если не забыла, у меня уже есть…
Я замолчала, сдерживая приступ тошноты.
Нет, это никуда не годится.
Я развернулась, чтоб всё-таки сбежать, пока не поздно.
И тут за нашими спинами открылись широкие створки.
— Хм. Мы-то думали, что за шум. А это наши девушки! Входите скорей, что у порога мнётесь?
Уилл Шеппард, сияя дружелюбной улыбкой, гостеприимно распахнул перед нами двери, за которыми было светло от множества свечей и вкусно пахло фруктами и жареным мясом.
Вежливо откланяться я не успела, потому что Гаяни тут же рванула вперёд, позабыв о всяческих приличиях, и что девушке положено ходить степенно маленькими шажками, а не скакать как бешеная нерга, у которой чешутся молодые рожки.
Пришлось спрятать панику подальше и поспешить за сестрой. Мало ли чего она тут наболтает. Посижу минут десять — достаточно для визита вежливости — и откланяюсь.
В конце концов, я-то на самом деле согласилась по одной-единственной причине.
Мне ужасно хотелось убедиться, что с Орвиком всё в порядке, и он вернулся обратно живой и невредимый. Десяти минут вполне хватит для этого.
Однако меня постигло жестокое разочарование.
Орвика в посольских покоях не было. Судя по всему, ещё и не возвращался.
Как на иголках, я приняла приглашение выпить «чаю», что бы это ни значило, и села ждать.
Отведённые послам комнаты были просторны и очень даже уютны. Одна общая гостиная с камином, из которой три двери уходили, судя по всему, в личные спальни. Низкий диван, несколько кресел, квадратный столик в центре. Очень быстро еду с него сгрузили на подоконник, и Ричард Винтерстоун устроил на нём целое световое представление. Его магия расчертила синими мерцающими линиями стол на крохотные квадраты, а потом создала прямо в воздухе очертания каких-то странной формы человечков и животных. Как оказалось, для той самой игры в «шах-махи», которую так ждала Гаяни. Сестра захлопала в ладоши от восторга.
Они с темноволосым магом устроились в креслах друг напротив друга. Судя по его скептическому взгляду, он настроился поддаваться ребёнку.
Но очень скоро скепсис в глазах сменился немалым удивлением.
— Признавайся, Лягушонок, ты уже играла?
— Сегодня в первый раз. Я просто схватываю на лету! — довольно заявила сестра, решительно переставляя одну из фигурок на другой квадрат. А потом добавила, очаровательно улыбнувшись. — И очень целеустремлённая.
Оба так увлеклись игрой, что очень
— Отлично! А если так?..
Я махнула на них рукой.
— Не обижайтесь, — мягко проговорил Уилл, подходя от каминной полки с двумя тонкостенными пиалами в руках. Над ними витал пар, вкусно запахло пряностями. — Ричарду редко попадаются противники, равные по силе. А ваша сестра, судя по всему, вундеркинд.
— Это да… — вздохнула я и потупилась.
Одну из пиал Уилл протянул мне, уселся рядом на диван.
— Не волнуйтесь. Ничего с ним не будет, он у нас везунчик. — Я вздрогнула и испуганно посмотрела на анимага. Который, судя по всему, читает мои мысли. — Он и не в такие передряги вляпывался и выходил сухим из воды. С детства шило в одном месте. Скажу по секрету, Орвик из ущелий вернулся ещё днём, даже джарханы решили видимо не связываться с моим братишкой. Просто у него ещё одно срочное поручение. Так что ждём с минуты на минуту, не грустите. Выпейте лучше чаю! Мы привезли с собой, но здесь все опасаются пить и есть что-то из наших рук. Боятся, околдуем, не знаю. Вот и приходится самим осваивать собственные запасы. Лучше бы из чашек, конечно, но в вашем мире их не делают. Надеюсь, когда-нибудь угостить вас из настоящего фарфора производства Фрагонарской мануфактуры.
Пиала приятно грела руки. Я сделала глоток и прикрыла веки от удовольствия. Потрясающе вкусно. Напиток грел изнутри и немного притуплял тревогу. Или это сделали слова Уилла.
Пока он говорил, повернулся ко мне так, что свечи ярко осветили правую половину его лица.
Я увидела алеющий на ней след. Пару мгновений удивлялась, пытаясь понять, что это, а потом стало ужасно неловко.
Вид у анимага был невозмутимый и не сказать, чтобы расстроенный. Скорее, наоборот.
— Вы что-то хотели ещё спросить? — проговорил он, отпивая ещё чаю, и проницательно глядя на меня из-под очков.
— Как… гм… — я собиралась спросить, «как там Флавия», но ляпнула совсем другое. — …у вас с Флавией?
Боги, провалиться мне сквозь землю! С тех пор, как один настырный маг заявил, что я слишком много молчу, я стала преступно много говорить.
Но его брата это, судя по всему, совершенно не смутило. Сомневаюсь, что после общения с Орвиком вообще можно сохранить этот полезный от природы навык.
— Всё отлично. Просто замечательно. Она уже на меня злится. Я на такой прогресс и надеяться не смел!
Уилл улыбнулся мечтательной улыбкой. И кажется, немного покраснел. Отчего пятно на правой щеке обрисовалось отчётливей… Флавия у нас левша.
Хотелось бы знать, за что она ему врезала. И почему его это так радует.
В углу комнаты за шахматным столом Ричард Винтерстоун пробурчал себе под нос:
— Боже, меня окружают одни идиоты… — и потом громче: — Лягушонок, ходи! Игра с тобой — единственное, что меня радует за последние дни.
Смущение никуда не девалось, я ёрзала и никак не могла найти себе места. Пиала с чаем была настоящим спасением, она хотя бы занимала руки. И я растягивала напиток, как только могла. С собеседником мне не очень повезло — судя по всему, я нарвалась на такого же неразговорчивого, как и сама. Знай, сидит себе, думает о чём-то и улыбается под нос. Наконец, видя, что он не слишком торопится поддерживать светскую беседу, я решилась ещё на один вопрос: