Замок Пятнистой Розы
Шрифт:
Трэггану привык к болтовне слуги во время бритья. Бывало, в льющемся потоке сплетен и полезные сведения проскальзывали. Но опять же — Кейону передавал лишь слухи, полагаться на которые в полной мере было бы просто глупо.
— Ваш тесть, элл Канеррану, вчера с такой печалью объявил, что не может отказать на ваше приглашение и вынужден в день пробуждения аддаканов у себя пир не давать, а придти вместе со всеми своими гостями к вам.
Трэггану лишь вздохнул. Проблемы, проблемы, проблемы — во всем. В горах Северного Оклумша было не в пример легче. Хотя бы не надо улыбаться тем, кому улыбаться совсем не хочется.
— А
«Вот уж воистину, — подумал Трэггану, — права старая пословица: в кустах зашуршат, в деревне обсудят».
В кабинет вошел поваренок и поставил на краешек огромного письменного стола поднос с завтраком.
— Ваш завтрак, элл Трэггану, — с поклоном сказал он. — Молоко и выпечные корзинки — одна с гусиным паштетом, другая со свиным.
— Иди, иди, — с повелительной интонацией кивнул мальчишке Кейону, — хозяин занят.
Поваренок, пятясь спиной, вышел из кабинета и плотно прикрыл за собой дверь.
— А еще вчера бились на Ристалище Чести два клана аванских карликов, — продолжал Кейону, ловко орудуя лезвием. — Вожди их племен все не могут решить, кто главнее. Варрину бегал смотреть, так говорит, что тоска была страшная — вцепятся в волосы друг другу, как девки, и рычат злобно. Никакого удовольствия. Вообще, поговаривают, что надо запретить выходить на Ристалище Чести всем, у кого пять пальцев на руках. Но как же тогда простой человек сможет доказать правоту перед эллом? Другого же способа нет! Глупости, никто такой закон никогда не примет. Все равно лишь один раз из восьми удается элла победить и без нужды никто нарываться на поединок не будет. А когда потасовка на кулаках, то какое же это Ристалище Чести?..
Трэггану почти не слушал слугу, думая о своем. Кейону он привез с собой из Кремана. Надо было взять кого-нибудь, вот и выбрал первого попавшего крестьянина помоложе — не воина же из замка забирать. Да и не пристало воину прислуживать. Кейону был крайне доволен изменением в судьбе: далеко не каждому крестьянину удается хоть раз в жизни на столицу королевства посмотреть, а уж оказаться в самой гуще бытия Города Городов… Первое время он был просто поражен, готов был выполнять любую прихоть хозяина, чем порой сильно донимал Трэггану. Теперь Кейону пообвык, утвердился среди слуг чуть ли не в главенствующих ролях и нагло зажимал в углах многочисленных служанок и поварих. Но свое место знал — кому ж охота в деревню возвращаться? Лучше уж сразу в петлю. Когда с хозяином в замок погостить приезжал, то, конечно, он среди слуг и крестьян — первый человек. Трэггану случайно увидел, как
— …Хайролк по просьбе Гирну ходил вчера к Храму Правосудия. Принес порядок казней. За спячку аддаканов-то сколько их накопилось. Кто придумал, что нельзя в это время казнить? Казнить нельзя, а судить можно. Вот судейские и нагоняли по лености упущенное. Говорят, ни одного дела нерешенного больше нет. Ничего, дела-то появятся, а вот палачам в ближайшие дни придется попотеть. Но, честно говоря, я послушал списки осужденных — мелочь сплошная, и смотреть неинтересно. Единственное, что поймали двух лесных разбойников и осудили как главарей, хотя все прекрасно знают, что атаман в Луддэкских лесах — это неуловимый Гэфрину Безгубый. Но раз крупную рыбу не словить, то объявляют карасей щуками. Впрочем, сходить стоит, вдруг эти разбойники чего покажут. Только с палачами все одно им не справиться… Да и бои Состязаний Димоэта, поинтереснее будут. Я вот, хозяин, считаю, что…
«Да, — подумал Трэггану, — по части развлечений праздники, как впрочем и всегда, обещают дать пищу для пересудов на кухнях». В основном, будут говорить о развлечениях кровавых — казнях, поединках на Ристалище Чести и о Состязаниях Димоэта, где в первом-втором кругах число погибших доходит до трижды восемьжды восьми… Вряд ли на кухнях будут обсуждать состязания поэтов и новые творения художников, что привезут свои скульптуры и картины к Храму Семи Богов.
Кейону насухо обтер лицо хозяину и протянул зеркало.
Трэггану бросил быстрый взгляд на свое отражение и принялся одеваться в приготовленный парадный наряд, махнув слуге рукой, что справится сам.
— Хозяин, вы же в полдень к аддаканам пойдете?
Трэггану кивнул, думая о своем.
— А можно мне с собой Ланск взять?
— А ты так уверен, что пойдешь со мной на Площадь Аддаканов? — поднял брови Трэггану. — Ты мне там совсем не нужен. И кто такая Ланск? Та, с которой ты всю ночь ласкался?
— Может, у меня серьезно, хозяин, — насупился Кейону. — Сразу вы что нехорошее думаете. Я, может, жениться собираюсь.
— А той пышненькой красотке, в Кремане, кто обещал вернуться? — усмехнулся Трэггану. — И здесь, наверняка, у тебя не первая девка…
— Так дело молодое, что ж. Девкам тоже мужик нужен, как без этого? А у вас поручение ко мне, что вы не хотите брать? Тогда, конечно…
Трэггану хотел было спешно вымышлить какое-нибудь задание — в Креман с письмом, например, отправить. Но передумал.
— Нет, — сказал Трэггану. И добавил чуть мягче: — Считай, что сегодня у тебя выходной. Можешь отправляться со своей красоткой пялиться на аддаканы хоть прямо сейчас.
— Может, я все-таки вас буду сопровождать? Вдруг что-нибудь понадобится?
Трэггану снова усмехнулся. Не стремление услужить хозяину, не беспокойство о нем, двигало молодым остолопом — а желание покрасоваться в свите знатного элла, хозяина одного из самых больших и цветущих районов Реухала. Без Трэггану Кейону так — один из толпы, а с хозяином никто не осмелится даже косо посмотреть на слугу…
— Нет, — твердо сказал Трэггану. — Все, убирайся, на сегодня ты мне больше не нужен. Но чтобы с утра тебя больше не пришлось дожидаться, понял? Не то быстро обратно в деревню отправишься, на твое место знаешь сколько желающих найдется?